Было непонятно, смутила или нет Сен-Мегрена его ошибка. На его лице по-прежнему лежала печать полнейшего равнодушия. Единственное, что его занимало, — это собственные старания не измять гигантский кружевной воротник.

— Раз так, возможно, вы, месье, — шевалье де Пардальян? — вежливо поинтересовался граф.

— Да, я ношу это благородное имя.

Тогда Сен-Мегрен, строго следуя этикету, обнажил голову и отвесил грациозный поклон.

Пардальян набросил себе на плечи изношенный плащ, указал посетителю на единственное кресло, сам же опустился на стул.

— Месье, — начал Сен-Мегрен. — Герцог Гиз оказал мне огромную честь, попросив передать вам, что вы заслужили его искреннее уважение и безграничное восхищение.

— Спешу вас заверить, — с чувством проговорил Пардальян, — что я отношусь к его светлости точно так же.

— Понимаете, ваше вчерашнее приключение прекрасно продемонстрировало, на что вы способны. Сегодня, во время утреннего туалета его величества, придворный поэт Жан Дора сообщил об этом эпизоде королю. Жан Дора лично наблюдал за стычкой.

— Да что вы?! И что же сказал этот сочинитель?

— Что вас нужно засадить в Бастилию, ибо вы спасли жизнь двум еретичкам.

— А что ответил король?

— Если бы вы были допущены ко двору, вам было бы известно, что его величество не слишком многословен… Но в любом случае у вас теперь репутация Ахиллеса или Алкида. Встать на сторону двух дам — против всей парижской черни!.. А как вы описывали круги шпагой! И какие стремительные удары! Да еще снесенный до основания дом!.. Одним словом, герцог Гиз с удовольствием предлагает вам свое покровительство. И в подтверждение тому он попросил меня вручить вам этот алмаз — в качестве первого доказательства тех добрых чувств, которые он к вам питает… Но, умоляю, не отвергайте этот дар, возьмите его или вы смертельно обидите его светлость!

— Да не волнуйтесь так, я вовсе не собираюсь ничего отвергать! — пожал плечами Пардальян и примерил перстень, который передал ему граф.

— Я совершенно очарован тем любезным приемом, который вы соблаговолили мне оказать… — продолжал Сен-Мегрен.

— Помилуйте, — возразил шевалье, — для меня это такая честь… И такой дорогой подарок, — добавил он.

— Вы о перстне? Не стоит, право, сущая безделица…

— Безделица? Я бы не сказал… Но, сударь, я прежде всего имел в виду, что для меня огромная честь принимать в моем убогом жилище столь блистательную особу. Признаюсь, мне давно хотелось познакомиться поближе с таким изящным кавалером. И вот, наконец, удача улыбнулась мне… Черт побери! Ваш наряд безупречен. Плащ — настоящее чудо! Камзол… не хватает слов!.. А ваши фиолетовые штаны меня просто потрясли. Что же касается шляпы… ах, эта ваша шляпа!.. Да я теперь в жизни не надену свое воронье гнездо!

— Помилуйте, шевалье! Вы так любезны… вы мне льстите!

Пардальян, вообще-то человек не очень разговорчивый, расточал сейчас перлы красноречия, продолжая безудержно восхищаться костюмом Сен-Мегрена. А тот все рассыпался в благодарностях.

Правда, Жан произносил горячие похвалы весьма холодным тоном. Сен-Мегрен так и не понял, что собеседник издевается над ним, шевалье же в душе ликовал.

— А теперь поговорим о делах. Назревают серьезные события, и герцог Гиз повсюду ищет надежных людей. Нет ли у вас желания послужить славному роду великих Гизов? Заметьте, я с вами совершенно откровенен…

— Что ж, вы спросили без обиняков — и я вам без обиняков отвечу. У меня есть желание служить лишь одному-единственному роду.

— И какому же?

— Своему собственному!

— Но что мне сказать герцогу?

— Передайте его светлости, что меня до глубины души взволновало известие о его милостивом внимании к моей скромной особе и что я прошу соизволения лично сообщить герцогу о результатах своих раздумий над его лестным предложением.

«Дело сделано! — решил Сен-Мегрен. — Он проглотил наживку, но медлит, боясь продешевить».

Не сомневаясь в своей правоте, граф с любезной улыбкой подал Жану руку, и тот пожал кончики холеных пальцев.

Пардальян проводил посетителя до дверей, и на пороге молодые люди еще долго обменивались поклонами и заверениями во взаимном почтении.

— Уф! — облегченно вздохнул Жан после ухода гостя. — Вот уж не ожидал! Служить герцогу Гизу… Самому богатому, влиятельному и блестящему дворянину Франции… У меня сразу появится много денег. Возможно, я даже прославлюсь. Но почему-то предложение герцога не приводит меня в восторг. Разумеется, нужно согласиться… И все же я откажусь! Понять бы еще — по какой причине? По какой причине, черт возьми?!

Пардальян нервно забегал по комнате.

— А вот по какой! Отец велел мне остерегаться всего на свете и никому не верить…

Обрадовавшись, что сумел так ловко обосновать свой отказ от герцогской службы, шевалье решил немедленно выкинуть из головы всю эту историю. Он восторженно осмотрел перстень, который принес ему Сен-Мегрен.

— За него дадут сто пистолей, а то и сто двадцать… А вдруг удастся выручить сто пятьдесят?..

Вскоре он уже грезил, как заимеет двести пистолей, но дверь опять распахнулась, и в комнату шагнул человек в длинном темном плаще, какие обычно носят купцы. Жан изумленно воззрился на нового посетителя, а тот отвесил почтительный поклон и вежливо поинтересовался:

— Я имею счастье видеть шевалье де Пардальяна?

— Да, да, месье. Чем могу быть полезен?

— Сейчас скажу, — отозвался гость, сверля глазами лицо Жана. — Но сначала сообщите мне точную дату вашего рождения. Мне нужно знать час, месяц и год.

Вопросы незнакомца показались Жану несколько неожиданными, но на безумца странный посетитель похож не был.

— Я родился в феврале 1549 года, — честно признался шевалье. — Увы, ни день, ни час моего рождения мне неизвестны.

— Peccato! — воскликнул загадочный пришелец. — Однако делать нечего! Попробую составить гороскоп без этих данных.

Потом он спросил Пардальяна:

— Месье! Вы свободны?

— Разве на такой вопрос ответишь? — искренне удивился шевалье. — Вы изволили поинтересоваться, свободен ли я? Но кто может утверждать, что действительно является свободным? Даже король — и тот не вправе располагать собой… Свободен! Трудный вопрос, месье… Вы бы еще спросили, богат ли я! Клянусь Пилатом и Вараввой! Да, я имею возможность просыпаться в полдень, а засыпать на утренней заре; имею возможность, ничего не боясь, не испытывая угрызений совести и не оглядываясь в испуге по сторонам, спокойно войти в таверну или в храм; имею возможность есть досыта и пить допьяна… Тише, Пипо, прекрати рычать!.. Я имею возможность целовать в прелестную щечку очаровательную мадам Югетту Грегуар или болтать с девчонкой из кабачка «Золотой рог»; имею возможность круглые сутки шляться по Парижу… Да не беспокойтесь, Пипо не кусается… Мне наплевать на караульных, следящих за порядком в городе, и на грабителей, разбойничающих в городе; я делаю то, что пожелаю, и могу по собственному усмотрению располагать каждым часом, каждой минутой своей жизни. Если вы подразумеваете именно это, то я совершенно свободен! А вы?

Загадочный гость приблизился к столу, извлек из-под плаща туго набитый кошелек и бросил его на стол.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату