Забор вокруг нее уходил под воду, часовня с острым шпилем притулилась у самой кромки воды. Внизу рыбацкие лодки, яхты, крупные суда — вот она, жизнь возле моря!
Самолет начал опускаться, и я потеряла из виду город и его многочисленные домики. Под кабиной пилота замелькали взлетная полоса, фигуры людей, тракторы, бульдозеры, джипы и грузовики — среди этой суеты наш самолет показался таким маленьким и беззащитным. Но мои опасения не подтвердились. Мы приземлились так же тихо и мягко, как птица залетает в гнездо. Через минуту, поблескивая своим металлическим оперением, самолет стоял в аэропорту.
Майк помог Ники и мне спуститься по трапу, и к нам подошел мужчина в белой форме. Он поклонился и сказал что-то по-гречески. Майк ответил ему и обратился ко мне:
— Это Петрос — шофер Василиса. Он отвезет вас на виллу «Мармара». Через полчаса вы будете на месте.
— А вы? Вы не поедете с нами?
— Я бы хотел, но боюсь, что мне не следует этого делать. Василис попросил меня только забрать вас и Ники из аэропорта. Эта была моя часть работы, и я ее выполнил. — Он ухмыльнулся. — Как я уже говорил, я один из миллионов. Я не имею права приехать к его величеству, если меня не пригласили. — Он понял, что меня это испугало, и добавил: — Конечно, это шутка. Просто Василис любит строить из себя аристократа. — Он бережно дотронулся до моей руки: — Не паникуйте. Все будет хорошо. Честно говоря, старик безумно хотел вас видеть. И я буду вас навещать. Никто, даже король Константин, не помешает мне делать это. Это только начало прекрасной дружбы, — внезапно весело улыбнулся он.
Я закусила губу. Мне было стыдно, что я выгляжу такой трусихой.
— Я просто…
— Вы незнакомка на незнакомой земле. Я знаю. Но все будет в порядке. Ваш свекор способен очаровать кого угодно, а вилла «Мармара» просто потрясающая. О таком месте вы могли только мечтать. Вам понравится здесь. И Никосу тоже. — Он наклонился и протянул мальчику руку: — Пока, Ники. Был рад с тобой познакомиться. До скорой встречи.
— До свидания, — застенчиво ответил Ники. — Мне понравилось летать с вами на самолете. Вы еще возьмете меня с собой?
— Думаю, да. И мы обязательно поедем на рыбалку. И поплаваем. Тебе бы хотелось?
— Да, очень. — Ники сказал это очень серьезно.
— Это и к вам относится, Стейси, — добавил Майк улыбаясь.
Мы обменялись рукопожатиями.
— Спасибо, буду с нетерпением ждать.
— Договорились. — Он отошел в сторону и сказал что-то Петросу, который взял наши чемоданы и положил их на переднее сиденье бесшумно подъехавшей длинной серой машины.
— До свидания и спасибо, — повторила я еще раз, усаживая Ники.
«Мерседес» легко мчался по серпантину. Ники и я утонули в шикарных креслах, обтянутых мягкой голубой кожей. Сначала дорога шла через поля, удивительно зеленые, покрытые молодой пшеницей и кукурузой. Стояла первая неделя мая. Летний зной еще не начался, и земля не успела высохнуть.
Несмотря на то, что Майк пытался меня подбодрить, я дрожала от страха. Я понимала, что у меня было явно предвзятое мнение о Василисе. Ведь он отец Алексиса, и это говорит о том, что у него должно быть много хороших качеств. Майк утверждал, что он умеет очаровывать. Я была наслышана о его щедрости. С самого начала он предлагал, чтобы Ники и я получали от него деньги, но я отказалась от какой-либо помощи. Теперь он настоял на том, чтобы оплатить наш проезд: два билета первого класса на самолет авиакомпании «Олимпиан эрлайнз» с превосходным обслуживанием.
Мы мчались мимо холмов, покрытых соснами. Впереди виднелись сияющие на солнце белые горы. Когда мы проезжали мимо полей, засаженных оливками, работники поднимали головы и приветливо махали нам руками. Машина поднялась на вершину, и я увидела табличку с надписью «Мармара» по-гречески и по-английски. Мы подъехали к развилке и повернули налево, затем опять вниз, пока не поравнялись с домом, окруженным забором, где взяли вправо.
Наконец мы въехали во двор. Открылась тяжелая деревянная дверь, и слуга, улыбнувшись и поклонившись, взял наши чемоданы у Петроса и жестом пригласил нас следовать за ним.
Мы миновали прохладный коридор, где нас встретила худенькая темнокожая девочка, одетая в темное платье.
Ники крепко держался за меня. Его маленькая ручка была холодная и влажная. Мои пальцы тоже слиплись от пота.
Слуга открыл двойную дверь и приглашающе повел рукой. В горле у меня пересохло, нервы были на пределе. Я вошла в комнату и остановилась. Ники прижался к моим ногам.
Это был огромный зал. Перед моими глазами в лучах солнца мелькали высокий потолок, приглушенные краски обивки, зеленый ковер и белоснежная мебель.
Затем я почувствовала, что кто-то пожимает мою руку; темные, умные глаза пристально смотрели на меня, а любезный голос на чистом английском произнес:
— Стейси, моя дорогая девочка! Добро пожаловать на виллу «Мармара». Такой важный для меня день! — Мистер Карвеллис поклонился мне и грациозно поднес к губам мою руку.
Я не знала, что сказать.
— М-м… Спасибо… Я тоже очень рада, что сюда приехала. — Он наконец отпустил мою руку, и я положила ее на плечо сына: — Ники, поздоровайся с дедушкой.
Ники протянул руку.
— Здравствуй, дедушка, — неуверенно пробормотал он.
Мистер Карвеллис взял маленькую ручку внука в свои руки и поцеловал его в лоб:
— Ники, я так рад тебя видеть! Ты не представляешь, какое для меня счастье, что ты и твоя мама приехали на Меленус!
Он выпрямился. Василис не был высоким. Не выпуская руки Ники, он добавил:
— Пойдемте сядем, — и указал на два больших кресла. — Вы хорошо доехали? — поинтересовался он, пока я усаживалась.
— Да, да, все было чудесно. — Я не знала, что он имеет в виду: поездку в Афины или полет с Майком.
Он сел напротив нас и внимательно рассматривал меня, наклонив голову немного набок. — Вы выглядите бледными и уставшими. Это и неудивительно. После обеда во время сиесты вы сможете отдохнуть. — Он улыбнулся. — Мы еще успеем узнать друг друга. Не правда ли?
— Да, надеюсь. — Мой голос прозвучал предательски неуверенно. Я чувствовала себя напряженно и зажато. Этот человек был совершенно не похож на то, как я его себе представляла, ничего устрашающего… Среднего роста, худощавый, одетый в безупречно сшитый светлосерый костюм спортивного стиля. Густые черные брови над глубоко посаженными темными глазами, черные усы. Я знала, что ему около семидесяти, но у него почти не было седых волос — только чуть-чуть над высоким лбом.
И это тот самый великан-людоед, которого я боялась увидеть, — деспотичный, ужасающий, подавляющий окружающих? Должно быть, это какая-то ошибка. Кроме того, я не могла поверить, что этот на удивление жизнелюбивый и крепкий человек мог написать такое патетичное письмо. Я воображала себе старого, немощного старика.
— Я столько всего хочу тебе сказать, — продолжал мистер Карвеллис. — Даже не знаю с чего начать. Во-первых, об Алексисе. — Он помрачнел. — Это скорее ради вежливости. Позже, когда мы станем друзьями, мы сможем поговорить откровенно. — Нагнувшись, он пристально посмотрел мне в глаза. — Ты меня простила?
— Да.
— Но я себя не простил. — Он замолчал и взглянул на Ники. — Я вижу в нем Алексиса. У него глаза Карвеллисов, та же форма головы. — Он протянул руку ладонью вверх. — Подойди ко мне, сынок.
Ники неохотно сполз с кресла, бросил на меня неуверенный взгляд, но, заметив чуть заметный кивок одобрения, медленно подошел к деду и остановился.
— Ну, сколько же тебе лет? — спросил мистер Карвеллис, нагнувшись к нему поближе, чтобы услышать ответ. — Четыре. Нет? Скоро будет? — Он вопросительно посмотрел на меня.
