И вот он опять здесь. Оставил экипаж и, пройдя по кругу прямо под ее окнами, направился к главному входу. Весьма корректно.
Что ж, разве это не любопытно?
Лиззи ждала, пока ее не нашла миссис Таппер.
— Мистер Роксхем, мэм, приехал с визитом.
— Вот как? И куда вы его проводили?
— В музыкальную комнату, мэм. Она ближайшая к двери. И велела новенькому мальчику, лакею Стивену, занять место в холле. На всякий случай.
У миссис Таппер была хорошая память, как и у нее.
— Очень разумная предосторожность, миссис Таппер. По крайней мере в данный момент. Давайте посмотрим, что он хочет, ладно?
Роксхем стоял, спрятав одну руку за спину и положив вторую на каминную полку. При появлении Лиззи он выпрямился. Миссис Таппер, придерживаясь своих обязанностей, объявила ее приход.
— Миссис Марлоу, сэр.
— Миссис Марлоу, — поклонился Роксхем с очаровательной улыбкой.
И Лиззи вновь поразилась, как он похож на Джейми. И как сильно Джейми его ненавидит. Этот визит его наверняка рассердит.
Господи, как же изматывали эти стратегические расчеты, это сдерживание эмоций.
Собрав выдержку в кулак, она настороженно улыбнулась гостю.
— Мистер Роксхем, чему я обязана такой чести?
— Извинениям. — Он вынул руку из-за спины с букетом оранжерейных цветов. — Боюсь, в прошлый визит я был слишком навязчив и злоупотребил вашим терпением и гостеприимством.
«Злоупотребил» было мягко сказано, но Лиззи решила не заострять на этом внимания. Сейчас Роксхем держался очень вежливо, и она ответит ему тем же. Постарается обойтись без неловкостей.
— Вы долго сюда ехали. Позвольте предложить вам что-нибудь выпить. Чаю?
— Да, пожалуйста. Благодарю вас.
Какие же они были благовоспитанные. Разыгрываемый ими спектакль доставлял Лиззи такое удовольствие, что она чуть не рассмеялась. И даже одарила Роксхема своей радужной улыбкой.
— Ты выглядишь прелестно. Очень хорошо, и я счастлив тебя видеть, — тоже улыбнулся он в ответ, похоже, слегка озадаченный своим наблюдением.
— Как и ты.
Это была правда. Сюртук цвета карамели, песочного цвета брюки и отполированные до зеркального блеска высокие сапоги придавали ему ауру непринужденной элегантности, которая шла ему больше строгих жилетов формального стиля одежды.
— Не присядешь?
Она заняла одно из обитых желтым шелком кресел, что стояли по обе стороны от камина.
— Благодарю. Должен признаться, что дом выглядит чудесно. Ты обставила его великолепно. Я всегда считал, что при должном внимании и уходе его можно превратить в достойное жилище.
Он замолчал, вероятно, вспомнив, какую роль сыграл в его запустении, или же подумав о том, что сам мечтал когда-то стать тем человеком, который обеспечит дом заботой и уходом.
Но независимо от подоплеки она отнеслась к комплименту с благосклонностью.
— Благодарю. Ты очень любезен.
— Ты, похоже, провернула колоссальную работу. Перемены сразу бросаются в глаза.
— Да. Не хочешь взглянуть на другие комнаты, пока не принесут чай?
Они прошли в холл, где под пристальным взглядом лакея Стивена разглядывали с восторженными возгласами новый круглый стол с вазой и цветами из их сада, и оттуда проследовали в столовую. В ней стояли лишь стол и буфет, поскольку заказанные у драпировщика стулья и шторы еще не прибыли.
Роксхем говорил красивые, соответствующие случаю слова, и Лиззи почти расслабилась и стала получать удовольствие от его компании. Почти. Такой, как он, напомнила она себе, никогда не нанесет визит без крайней необходимости, так же как волк не придет под дверь, если до смерти не проголодается. А у нее, похоже, таких волков была целая стая.
Затем они переместились в гостиную с солнечными окнами, выходящими на север, и поговорили о том, как это удобно и приятно летом, когда солнце не светит прямо в окна. Лиззи, столь непривычно благовоспитанная, сгорала от нетерпения и любопытства, когда же Роксхем пояснит цель своего визита.
Они вернулись в музыкальный салон, где их ждал чай.
Роксхем, добавив в чай молоко и сахар, встал у камина, обозревая комнату.
— Ты играешь? — спросил, остановив взгляд на фортепьяно.
— Да, но давно не играла. — Что-то в его взгляде подсказало ей, что инструмент очень хороший. — А ты?
— Играю.
— А не сыграешь ли сейчас?
Поставив чашку, Роксхем сыграл несколько лирических пьес. Играл он прекрасно. Его длинные пальцы уверенно и мощно бегали по клавишам.
Так приятно и славно она ни с кем из мужчин не проводила время, не говоря уж о самом Роксхеме. Когда он закончил, она поднялась и подошла к нему, чтобы просто сказать «спасибо», и произнесла это от чистого сердца.
Он улыбнулся немного грустно, как ей показалось.
— Как ты думаешь, почему мы никогда не ладили?
«Потому что я всегда любила твоего кузена».
— Потому что, осмелюсь заметить, у нас не было особенных причин симпатизировать друг другу, — промолвила она вместо этого.
— Как честно. Ты меня удивляешь. Я не ожидал подобной откровенности.
Лиззи улыбнулась, но не ответила. Ей все еще хотелось узнать, к чему была вся эта лесть.
— И удивляешь меня не в первый раз за последнее время, должен признаться.
Лиззи растерялась: слишком широк был выбор того, что, с точки зрения Роксхема, было достойно удивления, — замужество, смерть ее мужа, тюремное заключение.
— Я разговаривал тут с одним другом в городе, в Лондоне, не в Дартмуте. Он состоит, как выяснилось, в Корреспондентском обществе, и он упомянул твое имя.
Настал черед Лиззи удивиться. Это было даже нечто большее, чем удивление, что граничило с настороженностью. Джейми предупреждал ее о Лондонском корреспондентском обществе весьма строго. Это не могло быть простым совпадением.
— Ты член Корреспондентского общества?
— Да. Как и моя матушка. Как невероятно, правда? Что у нас это общее?
— Невероятно, но правда. — Она пыталась продолжать вежливую беседу, в то время как в ней вовсю зазвенели колокола тревоги. — А теперь мне бы хотелось показать тебе свою библиотеку с собранием книг. У меня также множество памфлетов и трактатов из общества.
— В самом деле? Отлично. Нужно будет как-нибудь на них взглянуть. — Он вдруг замолчал и покачал головой. — Нет.
— Нет?
— Еще одна невероятная мысль. Я не могу… Нет, это невозможно.
Подарив ему ободряющую, как полагала, улыбку, Лиззи ждала.
— Мы просто обязаны провести здесь, в Дартмуте, собрание общества. Кое-кто из наиболее важных и влиятельных членов общества путешествует в попытке снискать поддержку нашему делу, но дом матушки слишком мал и…
Он не закончил мысль, ожидая, что она проглотит наживку.
Вот, оказывается, зачем он проделал весь этот путь и осыпал ее комплиментами. Она ожидала фарса, но теперь увидела перед собой полный расклад: ключ ко всему, что происходило и происходит в Гласс- Коттедже.
