его читать. Однако ничего утешительного путеводитель не сообщал. Перу (говорилось там) – одна из самых отсталых стран в мире. Бедность, отсутствие дорог, крайне низкий уровень образования, зато высокий уровень преступности. Десять процентов населения не умеют ни читать, ни писать. Треть никогда в жизни не ела досыта. В стране есть регионы, куда не ступала нога полицейского. И вообще (удивлялся Lonely Planet), чего это вам взбрело в голову сюда приезжать?
Я убрал путеводитель в рюкзак. То, что он сообщал, выглядело странно. Дело в том, что перуанская цивилизация – чуть ли не самая древняя на планете. Культура здесь возникла даже раньше, чем в Египте или Месопотамии.
Археологам известны сотни древних перуанских городов. Пару дней назад я ездил взглянуть на священный индейский город Пачакамак. Некогда это был священный оракул – Дельфы Нового Света. Только Пачакамак был раз в двадцать громаднее оригинальных древнегреческих Дельф – и намного богаче. Чтобы задать вопрос пачакамакскому идолу, паломники съезжались сюда со всего континента. Целый год им предстояло поститься и обращаться к идолу с мольбами. Секс и питие шоколада на весь этот период были строжайше запрещены. Лишь тот, кто выдерживал испытание, мог взойти по ступеням к подножию главного храма и изложить свою просьбу жрецам. Но и это не гарантировало решение вопроса. Некоторые паломники проводили в Пачакамаке и пять лет, и семь. Лишь после этого божество удостаивало их ответом.
Ждать так долго мне не хотелось. К месту, где когда-то стоял идол, я вскарабкался минут за двадцать. Пачакамак был необитаем и пуст. Хотя если бы у вас появилось желание, то заселиться сюда можно хоть сегодня: город во вполне рабочем состоянии. Улицы, здания, крепостные стены... немного подлатать крыши – и живи себе. Я смотрел по сторонам и не мог понять: если тысячи лет назад перуанцы были в состоянии строить ВОТ ТАК, то почему сегодня каждый десятый житель Перу живет в коробке из-под холодильника?
У Южной Америки была огромная фора. В те годы, когда жители Европы еще ходили в звериных шкурах, здесь уже строили величественные города и каменные дворцы. И куда все это делось? Культура в Перу появилась раньше, чем в других местах, и развивалась дольше. А значит, к нашему времени эта страна должна была вырваться вперед, стать светом миру и маяком прогресса. Но ведь каждый знает, что это не так. И в чем же здесь причина?
Автобус все пер через горы. Только один раз, уже под вечер, мы остановились, чтобы перекусить. Я зашел в ресторанчик и полистал меню. Испанские названия ни о чем мне не говорили, а, кроме того, после всех этих аттракционов со скачками по перевалам есть не особенно и хотелось. Официанта я попросил принести суп. Тот улыбнулся и сразу же вынес из кухни большую тарелку.
Возможно, в кафе не было горячей воды, а может быть, хозяевам просто было лень мыть посуду. Но на тарелку они натянули полиэтиленовый пакет: поел, выкинул пакет – и тарелка снова чистая. Сам суп оказался густой, наваристый, а сверху его еще посыпали жареным маисом. Я съел его весь. И только после этого увидел, что на дне тарелки лежит здоровенное коровье ухо. Оно было розовое, разваренное, покрытое жесткими черными волосами.
4
Есть вещи, с которыми бесполезно спорить. Они просто есть. Как солнце. Как воздух. Никто же не спорит с тем, что человеку положено дышать воздухом, да?
Один из таких стереотипов – наш взгляд на историю. Вернее, на то, что мы считаем историей. Что ты видишь, читатель, оборачиваясь себе через плечо? Не отвечай, я угадаю. Ты видишь низину, а сам стоишь на холме. Прошлое человечества – это не путь, а подъем. Мы не шли, мы восходили. Шли по восходящей.
По-другому то же самое можно сказать так: мы ЛУЧШЕ, чем те, кто жил до нас. Голливудовские продюсеры отсняли кучу потешных комедий на тему того, как глупо выглядел бы древний человек, случись ему оказаться в нашем с вами прекрасном мире. Он, наверное, стал бы охотиться на рогатые троллейбусы и приносить жертвы радиоприемнику – ну не умора ли? Древние люди жили давно, и жизнь у них была не очень. Мы живем сейчас, и уже это достойно восхищения. Странно, что при подобном подходе в эпилоге сегодняшних исторических исследований не появилась приписка, сообщающая, что мы жили долго, счастливо и умерли в один день.
Чем же так хорош современный человек? Ну во-первых, тем, что его далекий предок вообще не был человеком. Мы произошли от обезьяны, а кто в это не верит, тому место в сумасшедшем доме. Во-вторых, только мы, современные, являемся цивилизованными. Я написал книгу, вы ее читаете, а ведь где-то на планете не умеющие читать дикари еще и сегодня кушают человеческое мясо. Ну и в-третьих, зачем в этом сомневаться... ведь это такая уютная позиция.
Ну а если все-таки усомниться? Что, если никакого пещерного голливуда в человеческом прошлом нет? И наша история вовсе никакой не прогресс? Если, становясь старше, человечество вовсе не становилось умнее и лучше? Что тогда, а?
5
В 1952 году британская женщина-археолог Кетлин Кеньон обследовала в Палестине руины древнего города Иерихон. Руины напоминали слоеный пирог. В Иерихоне имелся слой времен крестоносцев, римский слой, под ним – древнееврейский, а под ним – еще какой-то. Конца этому видно не было. Под каждой главой иерихонской истории обнаруживалась еще одна, все более древняя. Кеньон забиралась все глубже под землю. До тех пор, пока в тридцати метрах под поверхностью не откопала наконец самый древний город планеты.
Раскопки показывали, что десять – двенадцать тысяч лет назад в древней Палестине существовал вполне себе цивилизованный город. С толстыми крепостными стенами, дозорными башнями, складами продовольствия и комфортабельными домами. В каждом квартале имелся бассейн. В каждом доме – просторная кухня. В сквериках жители посадили чахлые кустики. Фасады храмов украсили гипсовыми статуями.
Город, открытый Кетлин Кеньон, возник приблизительно сто двадцать веков тому назад. Даже рисунок созвездий в тот момент был не похож на сегодняшний. Даже полюса в тот момент еще не заняли свое сегодняшнее местоположение. В ту эпоху к берегам реки Иордан пришли люди. Они не попытались изобрести огонь или сплясать каннибальский танец. Вместо этого люди построили себе город и обнесли его стеной, три метра в толщину. Прорыли каналы, чтобы поливать свои огороды чистой водой. Возвели сторожевые башни, храм для своего божества и коттеджики с бассейнами для себя самих. Их купцы торговали с далекими землями. Их художники создавали чарующие произведения искусства. На рыночной площади их фермеры продавали финики и арбузы... а кое-где жители пещер в это время охотились на шерстистых носорогов.
Древний Иерихон просуществовал около пятнадцати веков, а потом был разрушен. Можно предположить, что город был богат. Чтобы не вводить в соблазн нищих соседей, и возводилась его гигантская оборонительная система. Тем не менее Иерихон был взят штурмом, сожжен и пришел в запустение. Что именно произошло, мы не знаем. Археологам виден лишь результат: стены были проломлены, дома сожжены. Песок пустыни покрыл место, где когда-то бурлила жизнь. Там, где прежде лежал процветающий город, теперь располагалась убогая деревня. Правда, потом жизнь вернулась сюда. И все началось по новой.
Через несколько столетий после гибели Иерихон возродился. Теперь его населяли совсем другие народы. Сменился стиль архитектуры, религия и расовый тип жителей. Новые люди построили на старых фундаментах собственные дворцы и укрепления. Вновь ожили иерихонские рынки. Вода вновь побежала по руслам каналов. (Замечу, что мамонты в ту эпоху не только не вымерли, но даже еще не очень крепко болели.)
Новое процветание длилось тоже пятнадцать веков. И тоже закончилось непонятной катастрофой. Что это было? Вторжение варваров? Гражданская война? Землетрясение? Атака более сильных соседей? Бунт черни? Экологическая катастрофа? Неизвестно. Но все повторилось в точности так же, как в прошлый раз: дома вновь пылали, окровавленные жители падали на землю, стены были пробиты и рухнули, а богатства города вывезены в неизвестном направлении.
Помимо Иерихона, археологам известно еще довольно много таких городов. Вот, например, турецкий Чатал-Хуюк. Раскопки в этом мегаполисе Каменного века идут уже сорок лет, однако за это время археологи смогли расчистить от силы десять процентов его площади.
