– Поедемте...
Они спустились к Парижу, повернув в сторону Монмартра.
Под стенами они увидели все тот же муравейник осаждающих войск.
На крепостных валах томились безразличные ко всему ландскнехты. Их окружало множество священников и монахов с подоткнутыми рясами и откинутыми капюшонами; у некоторых из них на голове был шишак, кое-кто носил кирасу; все были вооружены пиками, алебардами, копьями, кинжалами, старыми мушкетами или же попросту крепкими дубинами. Кроме того, каждого из них украшало распятие – либо зажатое в руке, либо подвешенное у пояса. И все эти странные солдаты сновали взад и вперед, хлопотали, проповедовали, богохульствовали, а заодно и неплохо несли охрану города.
Монахи то и дело отгоняли от себя огромную толпу оборванцев; едва передвигая ноги, эти люди с упорством отчаяния лезли на зубцы крепостной стены и кричали оттуда жалобными голосами:
– Хлеба!.. Хлеба!..
– Судя по всему, – сказал Понте-Маджоре, усмехаясь, – парижане не отказались бы от приглашения пообедать.
– Да, это правда, – прошептал незнакомец, – их мучит голод. Бедняги...
– Вы жалеете их? – спросил Понте-Маджоре с той же ухмылкой.
– Сударь, – отвечал незнакомец, – мне всегда было жалко людей, которых мучит голод и жажда, ибо я сам в моих долгих странствиях по белу свету частенько не мог поесть и попить всласть.
– Вот уж чего со мной никогда не случалось, – презрительно фыркнул Понте-Маджоре.
Незнакомец окинул его с ног до головы странным взглядом и с улыбкой отвечал:
– Оно и видно.
Хотя ответ был очень простым, он прозвучал как оскорбление, и Понте-Маджоре побледнел.
Он, наверное, ответил бы на сей раз прямым вызовом, но вдали послышался мощный гул, который, приближаясь, все нарастал, перекатываясь от одного отряда к другому, и наконец его раскаты докатились до них:
– Король!.. Король!.. Да здравствует король!.. Словно по волшебству, вопящая и исступленная толпа заполнила крепостные валы, оттолкнула солдат-монахов, захватила орудия. Из многих сотен глоток раздавалось:
– Сир!.. Сир!.. Хлеба!..
– Вот и я, друзья мои! – кричал Генрих IV. – Эй, клянусь чревом Господним, какого черта вы не открываете мне ворота?
И тогда незнакомец и Понте-Маджоре стали свидетелями одного из тех волнующих событий, какие история с умиленной улыбкой заносит в свои хроники.
Когда Генрих IV спешился и двести или триста окружавших его всадников последовали его примеру, стала видна целая вереница мулов, груженных огромными хлебами. Генрих IV первым взял один из них, насадил его на огромный шест и протянул на крепостной вал голодающим. Тс в мгновение ока разделили хлеб на мелкие кусочки и проглотили их.
– Что он делает? – вскричал потрясенный Понте-Маджоре.
– Вы же видите, сударь, что Его Величество приглашает парижан отобедать!
Тем временем всадники из королевского эскорта принялись помогать своему повелителю. Со всех сторон самыми различными способами осажденным передавали еду, и те с восторгом принимали ее; на крепостной стене звенели радостные крики и благословения, которые вскоре вылились в приветственный вопль:
– Да здравствует король! Когда все хлебы были розданы, король сказал:
– Ешьте, ешьте, друзья мои, завтра я принесу вам еще.
– Браво, сир! – воскликнул незнакомец.
– Интриган! – пробормотал Понте-Маджоре.
Генрих IV обернулся к тому, кто так громко выразил свое одобрение, и с радушной улыбкой приветствовал его:
– А, наконец-то!.. Вот и господин де Пардальян!
– Пардальян! – с удивлением прошептал Понте-Маджоре.
– Господин де Пардальян, – продолжал Генрих IV, – я весьма рад видеть вас. И поспешность, с какой вы ответили на мое приглашение, сулит мне надежду, что на сей раз вы станете на нашу сторону.
– Сир, вы отлично знаете, что я всецело предан Вашему Величеству.
Хитрые глаза Генриха IV остановились на секунду на улыбающейся физиономии шевалье; король сказал:
– В седло, господа, мы возвращаемся в деревню Монмартр. Господин де Пардальян, извольте занять место подле меня.
Когда кавалькада уже трогалась, Пардальян обратился к Понте-Маджоре:
– Сударь, если вам будет угодно назвать мне ваше имя, я буду иметь честь по прибытии в Монмартр представить вас, как я и обещал, Его Величеству...
– В таком случае соблаговолите представить Эркуле Сфондрато, герцога де Понте-Маджоре и Марчиано, посланника Его Святейшества Сикста V к Его Величеству королю Генриху и к шевалье де Пардальяну!
