Не кажется ли вам странной вся эта компания?
Почему все кумиры прозаика закончили дни в сумасшедшем доме? Почему с их портретов на вас глядит безумие? Не благородное и величественное безумие христианских святых, а мелкое, вечно бубнящее безумие со слезящимися глазами и слюнявым ртом?
Ответ прост: все эти люди были антихристианами.
Единственный кит, на котором стоит все мировоззрение антихристиан, — это любовь к себе. Всегда и во всем слушайтесь только себя! Всегда! Культивируйте в себе восторг перед собой! Преклонение перед собой! Вы — божественны!
Если вы помните, именно эту позицию перед первыми людьми пропагандировал змей, пробравшийся в Эдемский сад. Будьте как боги! Считайте богом себя, а Бога богом не считайте!
При этом в глубине души сами-то антихристиане понимают: мелочный эгоизм вряд ли сделает из них супергероев. Но это и не важно! Зато вы сами будете считать себя супергероем.
Позвольте древнему Змею уговорить вас. Впустите его в свою жизнь… или хотя бы просто не мешайте ему вползти в вашу жизнь. Матрица тут же окружит вас сотней уютных галлюцинаций.
Отныне свою непрекращающуюся истерику вы станете называть «душевной тонкостью». Когда ближних станет тошнить от ваших маний и комплексов, вы сочтете это знаком Высшей Избранности. И недалек тот день, когда свои книги вы станете подписывать «Господь Бог».
Думаете, я шучу? Ох, как я хотел бы, чтобы все это было просто несмешной шуткой!
В своих последних книгах Лимонов и о себе пишет как об антихристианине. Как о Богоборце. Я — христианин, и я могу сказать, что такие люди, как он, действительно победили Бога.
Он сделал все от Него зависящее, чтобы дать им жизнь. Они предпочли пить мочу из ботинок и корчиться в агонии. Он терпеливо и многократно повторял: «Позвольте Я спасу вас! Я умею! Если у вас не хватает сил, возьмите Мои… Мне невыносимо смотреть, как вы гибнете, и Я готов отдать все, что имею, лишь бы вы жили!»
А Лимонов и те, кого он считает своими учителями, ответили «нет!». И вот они стали теми, кем они стали.
Может быть, они просто не поняли?.. не расслышали?.. Чтобы Его слова стали еще понятнее, Господь пришел на землю Лично. Пришел, долго повторял то же самое… и был здесь, на земле, убит.
Все мы столько раз видели изображения распятия, что давно забыли, сколь мучительна эта казнь. Забыли о том, что ничего более мучительного, чем смерть на кресте, люди так и не изобрели.
Сирийские наемники, которыми была укомплектована гвардия Пилата Понтийского, били Его по лицу. Плевали в Него. Надев на Него корону из колючек, они смеялись удачной шутке: вот коронация Того, Кто называет себя Царем иудейским!
Он переносил все это молча, потому что пришел и к ним тоже. И эти гогочущие люди тоже являются Его детьми.
Потом на Его плечи, до мяса изодранные бичом, положили пятидесятикилограммовую перекладину от креста и велели нести. Он не мог нести. Он постоянно падал.
Устав ждать, солдаты велели нести перекладину случайному прохожему. Это был единственный человек, хоть как-то облегчивший Его страдания. Остальные зрители были равнодушны и не смотрели на скучную казнь. Все думали исключительно о том, как весело проведут наступающую Пасху.
На холме Голгофа Его раздели. Солдаты забрали Его одежду и гвоздями прибили Его к кресту. Он задыхался, умирал, пытался подтянуться на руках и глотнуть хоть немного воздуха, а они играли в кости и ленились поднять на Него глаза.
Потом Он умер.
Бороться с сильным — почетно. Восстать на тупую, несправедливую силу — поступок героический. Антихристиане считают такой силой Бога, а себя считают героями. На самом деле они ведут себя хуже, чем те, кто железными кулаками лупит по старому лицу свою мать.
Ребенок никогда не принимает в расчет окружающих. Его жизнь возможна только потому, что где-то у него есть родители. Но сам-то он никогда об этом не знает. Маленький ребенок живет всегда ОДИН.
Главное, что можно сказать о детях: каждый ребенок рожден жутким эгоистом. Что бы вы сказали, если взрослый человек стал бы из любопытства выковыривать животным глаза и истерично голосить, когда окружающие не бегут исполнять его прихоти? Дети же делают так всегда… и мы терпим это… но только до тех пор, пока дети не вырастут.
Впрочем, некоторым повзрослеть так и не удается. Некоторые люди, как Питер Пен, отказываются взрослеть и из подростков мутируют сразу в странных стариков.
Да, вы правильно понимаете. Я имею в виду писателя Лимонова.
«Вспоминая свою жизнь, я вижу только пизды и автоматы… секс и войну», — писал прозаик.
Злой… на весь мир обиженный ребенок… кричащий от боли существования… пытающийся доказать миру, что он все еще жив… и при этом очень боящийся жизни, потому что счел себя потерявшимся… счел, будто остался совсем один.
Антихристиане мало чем отличаются от христиан. Всем нам, людям, нужно одно и то же. Разница лишь в том, что христиане согласились быть любимыми детьми, а остальные захлопнули перед этой любовью дверь.
Я читаю книги Лимонова и узнаю: писатель прожил свою жизнь не зря. В этой жизни было много секса и оружия. Писателю никто не сказал, что после шестнадцати жизнь не заканчивается, а только начинается.
Взрослый человек — это не тот, кто часто делает секс и дни напролет играет в солдатиков. Эти занятия характерны как раз для половозреющих тинейджеров. Взрослый — это тот, кто способен взять на себя ответственность.
В наше время о религии часто говорят как об ощущении. Я медитирую, и мне так хорошо, так спокойно! В церкви я ощущаю такое величие… она успокаивает меня даже больше, чем телевизор перед сном!
Наверное, о какой-то религии можно говорить и так. Но не о христианстве. Христианство — это не ощущения, а ОТНОШЕНИЯ. Взрослым, сознательным человеком (проще говоря — христианином) ты станешь только в тот момент, когда увидишь кого-то еще, помимо себя.
Ребенок всегда чувствует себя единственным обитателем мира. Взрослые понимают: окружающий мир слишком велик, чтобы быть пустым. В нем нашлось место для множества людей… и не только для людей. Со всеми нужно считаться… впрочем, можно и не считаться.
Вот писатель Лимонов. Он дожил до шестидесяти лет. Он, похоже, и до сих пор искренне уверен, что, кроме него, в мире нет вообще ни единой живой души.
Представьте на секунду, что загробная жизнь существует. Наш писатель умирает… и вскоре обнаруживает, что умер он не совсем. Что знакомая земная жизнь плавно перетекла в Вечность.
Что изменится для него с этим переходом?
На протяжении земных десятилетий писатель так и не научился видеть в окружающих людях людей. Ему все еще хочется, чтобы женщины покорно и с радостью раздвигали ноги, а мужчины при его появлении вытягивались «смирно».
Вряд ли в Вечности он получит то, чего ему хочется. У женщин там нет ног, а выпячивать грудь не принято. Но от этого хотеться будет лишь сильнее, ведь, вспоминая свою жизнь, он видит только… смотри выше.
Единственный, кого при жизни любил писатель, — это прекрасный он сам. И эта удушающая любовь тоже останется с ним навсегда. Добавьте к этому все нажитые им комплексы и мании — перед вами подробное описание христианского ада.
Писатель Эдуард Лимонов выстроил для себя этот ад уже на земле. Таких горбатых, как он, не меняет даже могила. Вернее, не так. Именно могила и не исправит таких, как он.
Где-то через полгода после того, как я сходил в лимоновский бункер, мой журнал с окнами на Эрмитаж закрылся и я пошел работать в еженедельную газету.
Помню, я сидел в буфете редакции и помимо меня за столом сидели несколько моих коллег. В том числе
