Двадцать семь столетий тому назад древнееврейский пророк Исайя писал:
Вавилон был самым огромным и самым прекрасным городом древнего мира. Кроме того, он прожил настолько долгую жизнь, что всем казалось: Вавилон вечен. Теперь Исайя обещал: Вавилон скоро падет. От зиккуратов и висячих садов не останется ничего.
Современникам это известие казалось дико смешным. Послушать еврейского клоуна приходили толпы народу. Сам Исайя жил в медвежьем углу мира, в мало кому известном населенном пункте под названием Иерусалим. Исайя уверял: Иерусалим будет стоять вечно, а Вавилон падет. Слушатели покатывались со смеху.
Вавилонская башня (зиккурат Эль-Темен-Ан-Ки) больше двух тысяч лет оставалась самым высоким и самым роскошным зданием Азии. Когда строители закладывали первые камни в фундамент башни, кое-где на планете еще водились мамонты. Как может пасть это великое сооружение? Скорее уж луна упадет в море!
Все вокруг рушилось, но Вавилон стоял неколебимо. Он пережил цивилизацию шумеров, империю ассирийцев, набеги египтян, вторжение хеттов и персидскую оккупацию. Все вокруг рано или поздно превращалось в прах. И только Вавилон по-прежнему стоял.
Вавилон просто не мог пасть. Но Исайя проорал свои пророчества – и Вавилон пал.
Что с ним случилось – до сих пор не понятно. Словно городу вдруг ампутировали позвоночник: хоп! – и он разучился стоять прямо. В первом веке нашей эры на развалинах необъятного города жило лишь несколько сотен деградантов. Спустя еще двести лет город полностью ушел под песок.
Вся история нашего мира – это комментарий на книгу пророка Исайи. Все произошло так, как и предсказывал древнееврейский пророк:
Спустя еще две тысячи лет американцы полностью срыли руины Вавилона. Самый древний город мира перестал существовать. Над пустыней, как и было обещано, теперь звучит только страшный хохот шакалов. Скоро весь наш мир превратится в такую же пустыню.
Александрия, бывшая столица мира
1
Знакомая телевизионная режиссерша позвонила и сказала, что сегодня они снимают реальную звезду порнокинематографа. Если мне интересно, я могу подтягиваться к часу в Эрмитаж.
Я удивился:
– Вы будете снимать порноактера в эрмитажных интерьерах?
– Этот умник в Эрмитаже работает, представь? Днем сидит в греческом зале, а вечерами направо- налево машет членом. Гармонично, блин, развитая личность.
– Ты про это снимаешь?
– Не про это. Я снимаю про то, что жизнь – очень интересная штука. Эрмитажные работники снимаются в порно. Жену шведского дипломата застукали в свингер-клубе на Садовой. Оперная певица недавно загремела в вытрезвитель. Сколько возможностей проявить себя! А зрители ленятся выйти из дому.
Пронести телевизионную аппаратуру во внутренние помещения Государственного Эрмитажа не легче, чем бомбу на территорию ядерного полигона. Перед служебным входом телевизионная бригада просидела часа полтора. Я с режиссершей выходил на набережную курить сигареты. Накануне она уже посмотрела киношку с участием сегодняшнего героя. Режиссерша волновалась и повторяла: «Знаешь, какой у него член? Вот такенный!»
С Невы дуло.
Потом все подписи были наконец собраны и необходимые разрешения получены. Пожилая женщина с бэйджем «ГосЭрмитаж» длинными коридорами провела нас к античному отделу. По дороге она спросила, какую именно выставку мы собираемся снимать? Я сказал, что мы, собственно, не выставку. Она спросила, а что же тогда? Я ответил, что репортаж будет о нелегком труде эрмитажных сотрудников. Она покачала головой.
Народа в античном отделе было немного. Телевизионщики начали устанавливать свет. Вокруг стояли боги умершего мира. Они символизировали жизнь. Порноактер с вот такенным членом тоже. Режиссерша показала, куда именно порностар должна встать и куда смотреть.
– Готов? Снимаем! Первый вопрос. Давай поговорим о том, как ты умудряешься совмещать чисто академическую карьеру и порно. Тебя это внутренне не раскалывает?
Порноактер вел себя как баран. Как только включили камеру, он выпучил глаза и начал бубнить, что не делает ничего плохого. Он делает девиц счастливыми, заставляет их испытывать оргазм, а оргазм – это очень приятно, и, значит, он не делает ничего плохого.
2
Парень занимался безнравственным бизнесом и прекрасно это понимал. Он спал с множеством женщин и получал за это бабки, но счастливым это его не делало. Вспотевшая от напряжения режиссерша наконец велела выключить камеру. Ни единого внятного ответа от парня она так и не добилась. Сказав на прощанье, что у человека прекрасным бывает что-нибудь одно: либо член, либо башка, а и то, и другое вместе не бывает, телевизионщики отчалили. А я остался погулять по Эрмитажу.
Высеченные из мрамора похотливые античные женщины с презрением смотрели на окружающий мир. Мир изменялся каждую секунду – женщины были почти вечны. Правда, время стерло их лица, отломало статуям руки и ноги и сегодня взгляды статуй уже не казались такими уж презрительными.
Бесконечные ряды мраморных болванок. Тысячи искалеченных зевсов и афродит. Осколки чего-то такого, чего уже никто не помнит. С детства терпеть не мог этих коротконогих мраморных женщин и их широколицых мраморных мужчин.
Кто сказал, что Античность – бабушка современной Европы? Эрмитажные груды мрамора вовсе не перешли к нам по наследству от прародителей. Статуи, выставленные в европейских музеях, были просто украдены европейцами у азиатских мусульман.
Чтобы сомнений в этом не возникало, подписи под статуями сообщали, откуда именно в Эрмитаж было свезено все это добро. Подписи можно было разгадывать как ребус: догадаешься ли ты, что малоазийский Бергам – это античный Пергам? Что турецкий Эдирне – это древний Адрианополь? Что сирийская Антакья – это великая Антиохия? Сможешь ли ты прочесть мусульманские названия так, чтобы узнать в них знакомые античные?
3
Три самых прекрасных места на планете – это Калифорния, Полинезия и Средиземноморье. Если бы я мог жить хоть где-то, кроме своего покрытого инеем города, то только в одном из этих мест. Минус один: до Калифорнии и Полинезии безумно дорого добираться. Просто безумно дорого! Зато вокруг Средиземного моря я как-то объехал, имея в кармане всего $650 плюс обратный билет.
План в тот раз был такой. Через турагентство я оформляю себе шенгенскую визу и вылетаю в Испанию. Обратный билет в «Аэрофлоте» я покупаю с открытым пунктом отправления. Из Испании я начинаю двигаться по часовой стрелке на восток. Доехав до конца Шенгена, дальше страны со строгим визовым режимом я пропускаю, а внутри безвизовых стараюсь передвигаться наземным транспортом. Там, где кончатся деньги, я меняю билет на ближайший рейс до Москвы и возвращаюсь домой.
Небезупречный план, но он удался. Испанская Тарагона – французский Арль – итальянский Турин – византийская Равенна – греческие Салоники… Дольше всего я задержался в Турции – на десять дней. Турцию немного портят турки, но в остальном это райский уголок. Вот курортный городок Сельчук. Две тысячи лет назад он назывался Эфес и посреди города тогда стоял храм Артемиды Эфесской – одно из семи
