определенных городах, а в Одессе, лежавшей по соседству с родиной Райха, их просто убивали во время погромов. Стоит ли удивляться, что книги, которые писали эти люди, были посвящены одному, но очень важному вопросу: что значит быть свободным человеком в нашем нынешнем мире? И что вообще такое человеческая свобода? Как стать свободным и счастливым, если в мире не видно никакого счастья и никакой свободы?
Вариантов было предложено много, на любой вкус. Родоначальники сионизма Герцель и Жаботинский считали, что главная задача евреев – создать собственное государство, в котором евреев никто бы больше не притеснял. Революционеры Маркс и Троцкий шли еще дальше и считали, что в будущем люди станут жить при коммунизме, так что вопрос с государствами рассосется сам собой. А психоаналитики Фрейд и Вильгельм Райх предложили зайти вообще с другой стороны.
Во фрейдовской клинике Райх сперва стал клиническим ассистентом профессора, а позже дорос даже и до кресла вице-директора. Именно на нем лежала обязанность принимать сплошным потоком идущих пациентов. Модный, только-только появившийся фрейдизм казался людям лекарством от всех болезней. В течение дня Райху приходилось разговаривать с десятками людей. И главное, что он видел: эти люди несчастны. Они ведут жизнь, которая им не нравится. Людям хочется чего-то совсем иного, но они не знают, чего.
Несколько лет подряд Райх пытался понять, в чем тут причина. И к середине 1920-х ответ был готов. Райх пришел к выводу, что люди несчастны просто потому, что не умеют получать удовольствие. Потому что счастье (был уверен Вильгельм) – это ведь и есть максимум удовольствий.
Беседуя с пациентами, Райх обнаружил, что большинство из них страдает хронической сексуальной неудовлетворенностью. То есть не получает от секса ну никакого удовольствия. Притом что самого секса в их жизни – хоть отбавляй. Проблема в том, что люди совершенно не умеют им заниматься. Партнера они стеснялись, себя тоже. Чем заниматься в постели, представляли плохо. А уж верхом стыдобы они считали потерять контроль над собой и отдаться потоку наслаждения. Вместо того чтобы испытывать удовольствие, люди изо всех сил ему сопротивлялись.
Типичный половой акт, о котором пациенты-мужчины рассказывали Райху, воспринимался ими как что- то вроде спортивного достижения. Им было важно количество завоеванных женщин и число эякуляций за ночь. Этими победами они подтверждали свой высокий статус самца. Соответственно к партнерше такие любовники относились почти как к спортивному снаряду. Многие говорили доктору, что воспринимают собственный эрегированный член как орудие наказания женщины. И, испытав оргазм, тут же начинали испытывать к партнерше неодолимое отвращение.
Мужчины, с которыми общался Райх, рассматривали потерю контроля во время оргазма, конвульсии и уж тем более непроизвольные выкрики, как что-то «бабское». Многие из них, прожив с женой долгую жизнь и заведя кучу детей, умудрились так ни разу и не поцеловать супругу взасос. А, занимаясь сексом на стороне, любили поговорить в постели или даже выкурить сигаретку-другую. Удовольствие, которое они получали от секса, было поверхностным и чисто рассудочным: еще одна галочка в донжуанском списке. О том, что женщины не испытывали от секса с подобными партнерами и вообще никаких эмоций, можно, наверное, и не говорить, да?
Обследуя таких пациентов, Райх обнаружил интересную штуку. Даже поверхностный осмотр показывал, что страх, который они испытывали перед удовольствием, в буквальном смысле слова сковывал их тела. Мышцы будто деревенели, теряли способность к расслаблению. Смущение перед партнером, зажатость в постели блокирует работу определенных групп мышц. С годами их становится все больше. Человек оказывается словно бы заключенным в панцирь из мертвых, не работающих мускулов и постоянно пребывает в скованном состоянии. К никогда не расслабляющимся мышцам перестает поступать необходимый объем крови, и человека скручивает, будто засыхающее дерево. В конечном итоге такое хроническое мышечное перевозбуждение почти неизбежно приводит к болезням: сердечная недостаточность, язва желудка, ревматизм, рак, смерть. И причиной всего этого – неправильный секс.
Райх был очень прилежным медиком. И, установив симптомы болезни, он тут же принялся искать способы ее лечения. Если неправильный секс ломает и калечит человека, то, может быть, правильный станет, наоборот, лекарством от всех недугов?
Начал он с массажа и гимнастики, которые должны были снять с вечно зажатых мышц напряжение, заставить их вновь нормально работать. «Тело и психика человека неразрывно связаны, – считал Райх. – Психологические проблемы парализуют работу мышц, но этот же закон работает и наоборот: если мы сумеем расслабить зажатую мускулатуру, то избавим человека и от психологических проблем».
Лечение давало чудодейственные результаты. После массажа пациенты становились раскрепощеннее, избавлялись от садистских склонностей, начинали проявлять к партнершам куда большее внимание. Теперь им хотелось не наказать женщину, а окружить ее лаской. Они рассказывали доктору, что в момент интимной близости словно бы окунаются в поток неудержимой нежности, перестают себя контролировать, чувствуют удовольствие, острое, словно приступ. Причем раньше ни о чем подобном они не могли и мечтать.
«Ага! – довольно потирал ладони доктор Райх. – Значит, методика работает!» Развивая успех, он стал заниматься с пациентами групповой терапией. Но если учитель Райха, Зигмунд Фрейд, просто рассаживал желающих в кружок и предлагал поговорить, то Райх занимался с ними мастурбацией. Причем объяснял: делать это нужно без смущения и чувства вины. Испытывать удовольствие в чистом виде и радоваться тому, как стремительно это удовольствие изменяет их жизнь к лучшему.
На то, чтобы отточить методику до полного блеска, у Вильгельма ушло больше десяти лет. К середине 1930-х он считал, что готов поставить исцеление страждущих на поток.
«Лечебная мастурбация, – писал он, – способна творить чудеса. Избавившись от невыносимого мышечного напряжения и научившись испытывать неконтролируемое удовольствие, люди становятся воистину свободны. Общественное мнение больше их не интересует, нормы морали воспринимаются как нелепость. Жизнь предстает перед ними как бесконечное поле возможностей. Моя врачебная практика показывает, что пациенты, которые правильно и часто испытывают оргазм, начинают иначе смотреть даже на свои профессиональные обязанности. Теперь они предпочитают пусть ниже оплачиваемую, но зато более творческую работу. Им просто жаль тратить драгоценную жизнь на что-то, кроме бесконечного удовольствия!»
4
И все бы ничего, но больно уж неподходящим было время для подобных разговоров. В 1933-м к власти в Германии пришел Гитлер. Несколько лет спустя нацисты присоединяют к Германии австрийские земли. Еврейские профессора начинают разбегаться с территории Рейха кто куда. Эйнштейн уезжает в Штаты, Фрейд в Лондон, а Райх решает эмигрировать в Данию.
Туда же вслед за ним переезжает и молоденькая балерина Эльза Линденберг. В темпе оформив развод с оставшейся в Германии супругой, Вильгельм с ходу женится на длинноногой Эльзе. Притом что вообще-то к институту брака он относился скептически. По мнению доктора, узы семьи – это всего лишь попытка обуздать то, что обуздать невозможно. Свободная сексуальная энергия свободных людей все равно разорвет любые ограничения, так к чему и этот балаган с подвенечным платьем и обменом кольцами?
В Дании его карьера впервые дает серьезный сбой. Из страны ему приходится всего через несколько месяцев уехать в соседнюю Швецию. Несколько десятилетий спустя именно эта страна станет ассоциироваться с развеселым «шведским» сексом, но до Второй мировой ни о чем подобном чопорные скандинавы не могли и помыслить. Из Швеции Райх вылетел еще быстрее, чем из Дании. Чувствуя себя как загнанное животное, Райх бежит в Норвегию – медвежий угол Европы. Работать тут ему было очень сложно, жить приходилось, считай, впроголодь, но больше податься было просто некуда.
Зато именно в эти годы Райх окончательно формулирует свой собственный вариант психоанализа. После Фрейда таких вариантов появилось довольно много. Но райховский оказался самым радикальным из всех.
Начал он оттуда же, откуда начинали все, кто честно и беспристрастно смотрел на наш с вами мир. Точно так же, как Будда, Конфуций, святой Августин и Карл Маркс, доктор Райх констатировал факт: через лицо мира проходит трещина. Весь он – будто бы не окончательный вариант, а черновой набросок. Об этом тысячи лет подряд твердили все религии и философии: в реальности, которая нам досталась, нет чего-то очень важного. Того, что только и может сделать людей счастливыми. Каждый из нас живет не той жизнью, которой хотел бы жить. Да и сами мы очень часто поступаем совсем не так, как хотели бы поступать.
