прямой зрительный контакт, как учил Зеб. Отворачиваться нельзя, потому что со спины на тебя набросятся скорее. Чем меньше мы будем похожи на блестящих птиц и чем больше на людей, тем меньше вероятность, что нас изувечат.
Теперь мне было лучше видно этих троих. Высокий, пониже и еще один высокий. Они были в камуфляжных костюмах, очень грязных, и, похоже, в последнее время слишком много бывали на солнце. На солнце, на ветру, под дождем.
И вдруг я их узнала.
— Шекки? — сказала я. — Шекки! Аманда, это Шекки и Кроз!
Высокий повернулся ко мне:
— А ты еще кто такая?
Он был не зол, а вроде как ужасно удивлен.
— Это я, Рен, — сказала я. — А это маленький Оутс?
Я расплакалась.
Мы все пятеро побежали навстречу друг другу, словно в замедленном повторе футбольной свалки по телевизору, и принялись обниматься. Мы все обнимались и обнимались и никак не хотели разжать рук.
В морозильнике нашелся какой-то сок оранжевого цвета, и Аманда намешала нам «мимозу» с оставшимся шампанским. Мы открыли несколько пакетиков соленых соевых орешков, разогрели в микроволновке пачку фальшивой рыбы и все впятером уселись у стойки бара. Мальчишки — я все еще мысленно называла их мальчишками — прямо-таки вдохнули еду. Аманда заставила их выпить воды не торопясь. Они не голодали — вламывались в супермаркеты и даже в дома, и ели восторгнутое, и даже поймали в силок пару кроликов и поджарили кусками на костре, как мы делали у вертоградарей в Неделю святого Юэлла. Но все равно они были очень худые.
Потом мы стали рассказывать друг другу, где были, когда нахлынул Безводный потоп. Я рассказала про «липкую зону», Аманда — про коровьи кости и пустыню Висконсин. Я сказала: удача слепа и нам обеим просто повезло, что мы были в одиночестве, когда все началось. Хотя Адам Первый любил говорить, что слепой удачи не бывает, потому что удача — лишь другое название чуда.
Шекки, Кроз и Оутс действительно могли и не выжить. Их посадили в больбол. Красная команда, сказал Оутс и показал мне татуировку у основания большого пальца: кажется, он ею гордился.
— Нас туда посадили за то, что мы делали, — сказал Шекки. — С Беззумным Аддамом.
— С Беззумным Аддамом? Это с Зебом, из вертоградарей? — переспросила я.
— Не только с Зебом. Там была куча народу — и он, и мы, и другие, — объяснил Шекки. — Лучшие ученые — генные инженеры, которые сбежали из корпораций и ушли в подполье, потому что были против того, что делали корпорации. Ребекка и Катуро тоже участвовали — они были распространителями.
— У нас был веб-сайт, — сказал Кроз. — Так мы делились информацией, в потайном чате.
— Распространителями? — переспросила Аманда. — Вы толкали супершмаль? Круто!
Она засмеялась.
— Да нет же. Мы были в Биоформ-сопротивлении, — важно сказал Кроз. — Генные инженеры делали биоформы, а у нас — у Шекки, у меня, у Ребекки и Катуро — были очень удобные личности: страховые агенты, агенты по недвижимости — в общем, то, что позволяло путешествовать. Мы брали биоформы, доставляли на место и выпускали.
— Мы их подкладывали, — вставил Оутс. — Типа как бомбы замедленного действия.
— Там были очень крутые штуки, — сказал Шекки. — Микробы, которые ели асфальт, мыши, которые нападали на машины…
— Зеб решил, что, если уничтожить инфраструктуру, планета сможет исцелить сама себя, — объяснил Кроз. — Пока не поздно, пока еще не все вымерли.
— Значит, эпидемия — тоже работа Беззумного Аддама?
— Ни в коем случае, — сказал Шекки. — Зеб не верил в пользу убийства как такового. Он только хотел, чтобы люди перестали все расходовать и загаживать.
— Он хотел заставить их думать, — сказал Оутс. — Хотя некоторые мыши вышли из-под контроля. Растерялись. Стали нападать на обувь. Повредили ноги кое-кому.
— Где он сейчас? — спросила я.
Как было бы хорошо, если бы Зеб оказался рядом; он точно знал бы, что делать дальше.
— Мы только по Интернету общались, — ответил Шекки. — Он работал в одиночку.
— Хотя ККБ поймала наших генетиков из Беззумного Аддама, — сказал Кроз. — Выследили нас. Я так думаю, в чате оказался стукач.
— Их расстреляли? — спросила Аманда. — Ученых?
— Не знаю, — сказал Шекки. — Во всяком случае, с нами в больболе их не было.
— Мы там пробыли только пару дней, — сказал Оутс. — В больболе.
— Нас трое и их трое. Золотая команда — они были жутко свирепые. Один из них — помните Бланко, из Отстойника? Который мог оторвать человеку голову и сожрать? Он слегка похудел, но это точно был он, — сказал Кроз.
— Ты шутишь, — ответила Аманда.
Эта новость ее не то чтобы испугала, но явно озаботила.
— Его посадили за то, что он разгромил «Чешуйки» — убил несколько человек и очень этим гордился. Он говорил, что больбол для него как дом родной, столько времени он там чалился.
— А он знал, кто вы такие? — спросила Аманда.
— Без сомнения, — ответил Шекки. — Он на нас орал. Говорил, что пришла пора поквитаться за ту стычку на крыше. Что он выпотрошит нас, как рыбу.
— Какую стычку на крыше? — спросила я.
— Это уже после тебя было, — ответила Аманда. — А как вам удалось выйти?
— Ногами, — ответил Шекки. — Мы пытались сообразить, как убить ту команду раньше, чем они нас убьют, — там дают три дня на планирование, до стартового гонга. Но вдруг все охранники куда-то исчезли. Были, и нету.
— Я ужасно устал, — сказал Оутс. — Мне нужно поспать.
Он положил голову на стойку бара.
— Оказалось, что охранники на месте, — сказал Шекки. — В караульном помещении. Только они вроде как расплавились.
— Так что мы пошли в Интернет, — сказал Кроз. — Новости еще работали. Много рассказывали про эпидемию, и мы сообразили, что сейчас не стоит выходить и брататься с народом. Мы заперлись в караульном помещении — там была еда.
— К сожалению, «золотые» оказались в будке охраны по другую сторону ворот. Мы все время боялись, что они нас пристукнут ночью, во сне.
— Мы спали по очереди, но ждать и ничего не делать было очень тяжело. Так что мы заставили их уйти, — сказал Кроз. — Шекки ночью залез через окно и перерезал подачу воды.
— Твою мать! — восхитилась Аманда. — Правда?
— И тогда им пришлось уйти, — сказал Оутс. — Потому что у них не было воды.
— Потом у нас кончилась еда, и нам тоже пришлось уйти, — сказал Шекки. — Мы боялись, что они устроят засаду, но оказалось, что нет. Ну и все.
Он пожал плечами.
— А почему вы сюда пришли? В «Чешуйки»? — спросила я.
Шекки ухмыльнулся.
— Это очень знаменитый клуб, — сказал он.
— Легендарный, — подхватил Кроз. — Хотя мы знали, что девочек тут уже не будет. Мы думали, хоть посмотрим, какой он из себя.
— Одна из трех вещей, которые обязан сделать каждый мужчина, — сказал Оутс. И зевнул.
— Пойдем, Оутик, — сказала Аманда. — Мы тебя уложим в постельку.
Мы отвели их наверх и засунули под душ в «липкой зоне», и они вышли оттуда гораздо чище, чем
