В бинокли была видна огромная толпа, среди которой находились и пятнадцати-шестнадцатилетние мальчишки с кирками и автоматами. Некоторые из людей были одеты в черные мантии, вероятно, предводители этой хорошо вооруженной банды.
Скотт нажал на правую кнопку, и над их головами засвистели пули. Люди от неожиданности бросились на землю. Скотт сумел создать иллюзию, что вокруг сотни стреляющих полицейских. Раздался взрыв, сотрясший скалы.
Прожекторы погасли, и опять зазвучал голос:
— Выход из пещеры завален! У вас два пути — в болото или наверх, к нам. Даю одну минуту на размышление!
Скотт осветил площадку слабым прожектором. Люди поднялись. Одетые в черное медленно отправились к тропинке вниз. Остальные последовали за ними.
Джону показалось, что Скотт еле слышно вздохнул.
— Скотт, там много детей! — тревожно повторила Анна.
— И если брод не выдержит… — как эхо сказала Лана.
— Выдержит, — ответил Скотт. — Он крепкий.
Люди уже зашли в болото, и вдруг по мегафону кто-то закричал:
— Несчастные, назад! Вас ждет гибель, там нет…
Джон еще не понял, что произошло, а Скотт уже схватил Удуерта:
— Ты что, старик, с ума сошел?
Скотт оторвал кабель от мегафона, и оба они упали на пол пещеры.
— Джон, помоги, он силен, как бык!
На лицо Удуерта лег платочек с хлороформом. Ему сделали укол, и он затих.
— Через полчаса придет в себя, — задыхаясь, сказал Скотт. — Кто бы мог подумать!
— Ну и рефлексы у тебя! — восхищенно произнес Джон.
— А про тебя этого нельзя сказать!
Тут Джон понял, что план Скотта исключал возможность выбора Молчаливыми пути к ним наверх, поэтому он не взял никаких мер предохранения своих людей, да и не мог этого сделать, не рискуя их жизнью. Скотт вел свою маленькую войну по всем правилам, не желая подвергать опасности ни одного солдата миниатюрной армии. Через несколько минут после того, как последний из Молчаливых исчез в тростнике, раздался слабый взрыв.
— Путь назад закрыт, — сказал спокойно Скотт. — Но для них нет никакой опасности, мы подорвали только первые бревна, которые лежат на твердой почве.
Вдруг в ночной тишине раздались ужасающие крики о помощи.
— Это они от страха, — предположил Скотт.
Тут все заметили, что Удуерт проснулся и прислушивается к крикам. Когда они затихли, он встал, потирая виски.
— Извини, Дуглас, я был немного труб, — Скотт прикоснулся к его плечу.
— Так мне и надо. В конце концов каждый имеет право на глупость хотя бы раз в жизни. Я знаю, что ты думаешь — железный Дуглас стареет и становится сентиментальным.
— Ничего я не думаю.
— А нужно. Всегда может случиться что-нибудь подобное, когда в таком серьезном деле участвуют женщины!
Брюс шумно кашлянул, чтобы разбудить Сото, потому что чувствовал, что еще немного и он не выдержит. Было уже около пяти утра, а Молчаливые еще не появлялись.
— Глупо отрицать старую испытанную истину, — сказал Брюс.
— Какую?
— Что ум хорошо, а два лучше.
— Особенно когда это два умнейших ума!
— И все-таки, давай вместе. Скажи, что ты узнал и что думаешь делать.
— Бак мертв, и скоро здесь будет полно стервятников. Клянусь своими сыновьями, что, если ты мне помешаешь, я тебя протащу через эту щель и брошу стервятникам на съедение.
— Но почему ты уверен, что Бак мертв?
— У нас с ним свой код общения, но он мне не отвечает уже целых восемь часов!
— Может быть…
— Ничего не может быть! Я говорю тебе, что его нет в живых!
Раздался мелодический звон: Скотт сообщал им, чтобы они возвращались, как только поднимется туман.
Около пяти утра у Скотта появилась тревожная мысль. Он стал разглядывать пещеру, посмотрел под брезент. Удуерт наблюдал за ним.
Скотт сел, помолчал и сказал ему:
— Ну тогда я скажу Брюсу и Сото, чтобы возвращались.
— Ничего другого не остается, — сухо подтвердил полицай. — Все сделал Бак. В записке, которую он оставил, было написано, что сорняки надо вырывать с корнями. Как только я заснул, он вышел, убил часовых моим ножом, но они, вероятно, ранили его, и он сумел подпилить бревна в броде, но у него не осталось сил, чтобы вернуться.
Том застал свою жену и мать разглядывающими какой-то журнал. Они выглядели хорошо, как после отпуска. Им сказали, что их случайно нашли, когда произошла утечка газа в их газовой инсталляции.
— Мама, — сказал Том, садясь в кресло. — Оказалось, что Мертвый оракул не что иное, как микроаппаратура, вмонтированная в расщелину скалы.
И он рассказал ей историю, выдуманную Скоттом.
— Вот видишь, а ты с детским упрямством твердил, что там ничего нет. Мужчины остаются детьми до конца жизни: все время надо о них заботиться. Профессор Карвел мне сказал о трагической смерти Джека Гордона. Ты, мой мальчик, должен опровергнуть плохой слух, который распустили после его смерти, он был тебе другом…
— В этом нет нужды, мама, в его одежде нашли документы, которые доказывают, что он не виновен…
— Я женюсь на Анне, — сказал Джон, не поднимая глаз на Скотта.
— Я так и знал, — засмеялся Скотт. — А ты знаешь, что у нее двое детей?
— Конечно.
— Две девочки! Близнецы! А если она тебе родит еще двух таких же?
— Ничего нет лучше маленьких девочек!
— Да еще она тебе поставит два условия: не курить и жить в Чикаго!
— С ней я бы жил на экваторе и на Северном полюсе!
— Ты по уши влюблен!
— На этом месте мы построим с Анной маленький домик, можно и деревянный.
— Кто тебе разрешит рубить деревья? Все старые связи утонули в болоте: и кмет, и шериф, и молодая Гарлэн.
Вдруг по передатчику раздался голос Ланы:
— А наши друзья из 'Золотого Осла'? Они сейчас безработные — вот где дешевая рабочая сила!
Джон быстро выключил передатчик:
— Убери его, он мне уже не нужен, я все время забываю его выключить!
— Да, близнецы такие — Анну и Лану хлебом не корми, дай вмешаться в мужское дело! Их отец говорил, что в детстве они дрались и росли как мальчишки.
— Я могу только восхищаться ими. Знаешь, у меня около восьмидесяти тысяч долларов, я думаю повезти Анну в кругосветное путешествие, за деньгами дело не постоит…
Скотт посмотрел на него, чуть улыбаясь:
