Автомобиль подождал, пока перед ним откроются массивные ворота, проехал по пустынному двору и остановился перед низким зданием. Из него вышел высокий молодой человек и вошел в узенькую дверцу, казавшуюся еще уже по сравнению с его широкими плечами. Перед ним открылся просторный зал, облицованный черным мрамором. Молодой человек пересек его и остановился перед дверью с позолоченной табличкой, почти вросшей в дерево от старости. Она гласила:
ПРОФЕССОР СТЭН КАРВЕЛ
Директор
Директор устало поднялся в кресле, предлагая ему сесть. Тут же был поднесен кофе. Подобные знаки внимания совершенно ошеломили гостя, потому что профессор не вставал при виде своих подчиненных, а тем более не угощал их кофе.
— Как здоровье, Джон?
Обращение 'Джон' вместо 'мистер Рассел' совсем повергло молодого человека в смущение.
— Спасибо, сэр, я никогда еще не чувствовал себя лучше.
— Отлично. Должен тебе сказать, что ты друг Тома и пользуешься моим доверием, как никто другой в этом институте. Вчера вечером я имел строго конфиденциальный разговор с миссис Мэйзи Херлинг. Она сама и жена Тома получили анонимные письма со следующим содержанием: 'Третьего сентября в 18 часов Том со всей его семьей будет погребен под обрушившейся скалой. Так сказал Черный дракон'.
— Это дата смерти его отца двадцать пять лет тому назад!
— Да. Мэйзи Херлинг ездила к Черному дракону и убедилась в достоверности предсказания. Жена Тома просила меня дать ему несколько дней отпуска, включительно и третье сентября. Они будут отдыхать всей семьей в имении его отца. Там нет никаких скал, только поля и деревья.
— Какую же цель преследуют эти письма?
— Компрометировать Тома или даже еще чего-нибудь похуже. Письма написаны Молчаливыми, потому что все их четыре уголка закрашены черным. Наверное, Молчаливых не устраивает мое намерение сделать Тома своим преемником. Но если на это место сядет их человек, институт вместо жизни будет сеять смерть. Ты представляешь себе, в каком мы положении? До третьего сентября осталось восемь дней! Вдруг предсказание опубликуют, тогда все станут следить за каждым шагом Тома. Если он укроется в безопасном месте, значит, суеверен и боится Черного дракона. Если останется, некоторые растолкуют это так, что ему не дорога жизнь его жены, сына, да и своя собственная.
Лицо Стэна Карвела выглядело усталым, он был похож на человека, проигравшего в рулетку. У Джона появилось чувство, что он выбран героем какой-то рискованной игры.
— Помнишь ли ты еще Скотта Саливана? Прошло всего 16 лет с тех пор, как вы закончили с ним колледж в Бруклине, и ты, наверное, еще не забыл его?
— Конечно, — оживился Джон. — В колледже мы были друзьями. Я был потрясен смертью его двух братьев.
— Хорошо, что вы были друзьями. А каким учеником он был?
— Лучшим спортсменом и математиком, обожал детективные книги и фильмы. Один раз на вопрос учителя Скотт ответил, что хочет стать частным сыщиком, чем рассмешил весь класс. Потом я узнал, что он начал изучать химию.
— Да, но скоро ее забросил и действительно стал частным сыщиком.
Он был исключительным сыщиком, но, к нашему несчастью, полгода назад оставил это занятие. Никто не соглашается нам помочь, раз в этом деле замешаны Молчаливые. Я могу рассчитывать только на одного моего друга из Секретной службы.
— Вы думаете, что Скотт мне откажет?
— Все возможно… Но мы просим хотя бы его совета. Можешь ли ты сегодня вылететь в Чикаго, я дам тебе его точный адрес. В расходах не стесняй себя.
Джон прошел через мраморный зал к лифтам. Нажал кнопку пятого подземного этажа и вскоре оказался в кабинете Тома.
— Твой перерыв начался минуту тому назад, шеф, — улыбнулся он, показывая на часы.
— Ты разве не в Сан-Франциско?
— Меня сняли с самолета буквально в последнюю минуту, зато через час я лечу в Чикаго дней на восемь. Мы оба будем отсутствовать несколько дней — директор сказал, что и ты берешь отпуск.
— Это взбрело в голову моей жене… Ну, желаю тебе приятного полета.
Такси остановилось перед высоким забором, за которым росло множество роз, в глубине двора виднелся массивный одноэтажный дом. Значит, это и есть дом Скотта. Почему он уехал из Нью-Йорка? Наверное, переживает смерть братьев, да и отец у него умер за год до этого. Джон нажал на кнопку, и на аллее появилась молодая женщина. Изящной походкой она подошла к воротам, которые сами открылись перед ней. Приветливо улыбаясь, будто видя перед собой старого знакомого, она сказала:
— А-а, это вы, мистер Рассел, представляю себе, как обрадуется Скотт! Добро пожаловать!
Джон пожал ее мягкую как бархат руку:
— Значит, профессор успел предупредить вас обо мне?
— Какой профессор? Нет, я узнала вас по старым фотографиям и фильмам, которые вы делали в колледже. Вы почти не изменились. Как ваши дела в институте?
— Вам и это известно?
— Конечно, Скотт следит за всеми вашими публикациями. Мы часто говорим о вас. А меня зовут Лана.
Лане на вид было не больше двадцати, и глядя на нее, Джон подумал, что не видел изящнее фигуры. Она провела его в дом, который оказался похожим на средневековую крепость. В большом холле висели старинные портреты. Лана сказала, что на них изображены ее предки — голландцы. Здесь же висела великолепная коллекция оружия, начиная с арбалета и кончая современными пистолетами и винтовками. Лана объяснила, что оружие — слабость Скотта и здесь выставлена лишь часть всей коллекции. Как всегда разговаривая с красивой женщиной, Джон следил не за нитью разговора, а за ее движениями, выражением лица, глаз и губ, обнажающих в улыбке белоснежные, чуть великоватые зубы. Джон считал себя хорошим психологом, и вскоре ему стало ясно, что эта преданная мужу женщина просто рождена быть супругой, которая счастлива только в кругу семьи. Вся ее хрупкость, тонкие, почти детские пальчики, которые с трудом могли бы поломать даже стебель цветка, вызывали желание встать перед ней на колени и посвятить ей всю жизнь, подобно древним рыцарям… Несомненно, Скотт возвращался в свой дом, как в тихую пристань, и только такая жена смогла отвоевать мужа у его полной опасностей профессии.
— Мистер Рассел, — спросила вдруг она, — вы ведь не очень спешите? Останьтесь у нас подольше — Скотту так одиноко в последнее время. Мне кажется, он действительно нуждается в друге…
— Я тоже очень нуждаюсь в друге, а именно в Скотте. Неожиданно я оказался в очень трудном, почти в безвыходном положении…
Лана с надеждой посмотрела на него:
— Не знаю, как вам объяснить, но напоследок Скотт, такой инертный, спокойный, просто не похож сам на себя, думаю, что ему необходима небольшая встряска.
Тут дверь открылась и перед ним появился Скотт. После секундного молчания их лица расплылись в улыбках и они обнялись. Скотт смотрел на Джона проницательным взглядом, будто читая его мысли и уже догадываясь, зачем тот пришел.
— Мистер Рассел сказал мне о своей затруднительной ситуации, — сказала Лана, поднося кофе, после чего удалилась.
— Хорошо, что жизнь создает такие ситуации, а то бы друзья совсем забыли друг друга, — просиял Скотт, явно довольный неожиданным посещением.
В холле неожиданно раздался мелодичный звон колокольчиков.
— Наверное, это девушки Ланы, — Скотт посмотрел через монитор и нажал на кнопку. На аллее
