придерживаться расписания, они должны были быть хорошими детьми.
Феба не собиралась укрываться за их спинами. Если им приходится быть хорошими детьми, то и она будет. Даже когда ей до смерти хотелось остаться в домике и почитать, она шла со всеми. Она понимала, что стоит ей уклониться хоть раз, Джойс и Йен не примут участия ни в одном мероприятии до конца отдыха.
Все затеи были приятными, Феба с готовностью это признавала, и дети получали огромное удовольствие, но временами, посреди всей этой организованной летней деятельности, она ощущала такую сильную тоску по матери, что не знала, справится ли с ней.
Сегодня была прогулка с цветными карточками. Как только все собрались, две младшие девочки раздали присутствующим карточки с образцами цветов, которые Гвен взяла в скобяной лавке, когда последний раз была в городе. Она выбрала природные цвета: коричневый, желтый, все оттенки зеленого. Каждому дали карточку и велели во время пути найти что-то такого же цвета.
— Это соревнование на скорость? — вежливо спросил Йен, беря свою карточку. — Или на самый точный оттенок?
— О нет! — Гвен засмеялась.
— Мы в детстве так играли, — сказала Холли. — У мамы в бардачке всегда лежали цветные карточки.
Гвен снова засмеялась:
— Конечно. Они бесплатные.
Феба знала про первого мужа Гвен и про его долгие плавания.
— Должно быть, трудно поддерживать всем хорошее настроение, — сказала она Гвен. — Особенно когда денег немного.
— Насчет денег вы правы, — согласилась Гвен.
У мамы были деньги: на уроки, выходы в свет, обеды в ресторане. Им никогда не надо было думать о том, можно ли потратить еще один баллон газа. Может, именно поэтому мама не была так изобретательна, как Гвен, по части игр и всего прочего; ей это не было нужно. Наверняка, если бы пришлось, она поступала бы так же.
— У нас есть какая-то цель? — опять спросил Йен, рассматривая свою карточку.
Гвен покачала головой;
— Нет. Если только вы не считаете целью веселье.
Все пошли по дороге. Удивительно, но лучше всех оттенки различала Эми.
— Неужели вы не видите, что в этом цвете чуть больше синевы, чем в этом листке? — говорила она и выходила на солнце, чтобы лучше видеть цвет, и яркий свет сиял на ее изумительной коже.
Остальные смеялись. Нет, они этого не видели.
— Присмотритесь же, — говорила она… И, присмотревшись, они убеждались, что она права.
Эми шла между Холл и и Джеком, явно наслаждаясь походом. Было непривычно видеть ее веселой, обычно она была такой тихой.
— Ты много занималась искусством? — спросила ее Холли.
— О Господи, нет, — ответила Эми. — Просто я всю жизнь подбирала подходящие блестки к шифону, Феба взглянула на сестру. Как она грациозна! Начав смотреть на нее, порой трудно было оторваться. При самом незначительном жесте ее рука округлялась, а пальцы изгибались.
Ногти у нее были короче, чем на Рождество, верхний край срезан горизонтально, лак бесцветный. Вероятно, здесь это разумно — светлый лак незаметен, когда облезает, а ровный край прочнее. Каждое лето Феба ломала ногти… вероятно, потому, что она уделяла им время только на остановках перед светофорами, а на озере нет светофоров.
Она посмотрела на ногти Холли. У нее был такой же маникюр, как у Эми, бесцветный лак, ровный край. Это не могло быть совпадением. Вероятно, Эми предложила ей так сделать, возможно, и лак ей одолжила. Это напоминало вечерние посиделки подростков — хихикающие девчонки собираются в кружок, чтобы сделать друг другу маникюр.
Неужели тебя не волнует, что мамы здесь нет? У тебя не разрывается сердце при виде всех этих перемен? Прекрасно, что тебе нравятся Холли и Джек — они милые люди, и Гвен тоже. Но вспомни, почему они здесь… потому что нет мамы.
Нарушив течение ее мыслей, к ней подошел Йен.
Должно быть, он тоже скучает по маме, она была уверена в этом.
— Не волнуйся сегодня о лодках, Феба, — сказал он. — Я их привяжу.
Лодки? Было два часа дня. Зачем сейчас говорить о лодках?
За привязывание лодок всегда отвечал ее отец. Джайлс, разумеется, заботился о своей, но отец каждый вечер спускался к озеру, чтобы убедиться, что моторка прочно стоит на якоре подальше от берега, а каноэ вытащены на берег и перевернуты. Было важно сделать это как следует, чтобы внезапный ветер не разбил лодку о мостки или о берег. И разумеется, Феба делала это как следует.
Отец был не против, когда в первый вечер она предложила это сделать.
— Как мило с твоей стороны, — сказал он.
Но дело было не в этом. Ей нужно было за что-то отвечать, о чем-то заботиться. Кухней она не могла заниматься. Прошлым вечером на ужин у них был рис под соусом чили, и когда Гвен внесла из кухни тяжелую мамину кастрюлю и поняла, что подставки нет, к кому она обратилась за помощью? К Фебе, которая всегда была правой рукой, которая знала, где лежат подставки? Нет. Гвен посмотрела на Холли.
— Холли, быстренько, — сказала она. — Найди, на что поставить.
«Но это же моя работа, — захотелось крикнуть Фебе. — Приносить подставки. Я за это отвечаю, я — помощница. Я помогаю маме, а Элли помогает мне. Вот как это происходит».
Но так же это происходило и у Гвен с Холли. Холли была старшей дочерью Гвен, ее правой рукой. Гвен не требовались две старшие дочери. И что тогда оставалось Фебе?
Йену тоже необходимо было за что-то отвечать. Если она чувствовала, что Холли осторожно занимает ее место, то Йен, должно быть, беспокоился, что Джек претендует на его. Проекты, которые отец с Йеном обсуждали годами, — провести газ в «ночлежку», привести в порядок сауну, — Джек воплотил в первый же день своего пребывания здесь. Отца это радовало, ему нравилось, что Джек ускоряет процесс.
Вчера Йен сказал ей, чтобы она не волновалась из-за лодок.
— А я и не волнуюсь, — ответила она и после ужина пошла к озеру, чтобы заняться ими.
Он попытался ее остановить.
— Я же сказал, что сделаю! — крикнул он ей вслед. — Я сейчас подойду.
Но этим летом Йен все делал медленно, его «сейчас» тянулось и тянулось. Она закончила задолго до того, как он спустился на мостки.
Феба видела, что это происходит из вечера в вечер. Они устроили это глупое соревнование — кто первым спустится вниз и привяжет лодки, и разумеется, она всегда выигрывала. Ей было жаль брата.
Поэтому после ужина в тот вечер она заставила себя сидеть спокойно. В доме было слишком тепло, шумели убиравшие со стола дети, а Холли и Джойс пытались сложить тарелки. Феба даже не могла им помочь, потому что была не ее очередь. Помочь значило дать понять Гвен, что она не одобряет ее систему распределения обязанностей, а это было бы неправильно.
У озера сейчас прохладно и спокойно. Прилетят гагары, вечерний рыбак, может, выедет половить рыбу на блесну вдоль ковра кувшинок. У кувшинок блестящие, в форме сердца листья, плавающие на поверхности озера, и желтые цветы — плотные, похожие на чашки. Скоро зелень и желтизна померкнут, когда деревья на западном берегу бросят на воду длинные тени, обрамляя водную гладь темной бахромой. Озеро на закате мирное и красивое.
Но Феба осталась в помещении. Она позволила Йену привязать лодки.
Эми посмотрела на сестру. Это не похоже на Фебу — сидеть без дела.
Это роль Эми.
Но здесь они словно поменялись ролями. Наконец-то Эми наслаждалась пребыванием на озере. Она чувствовала себя здесь как дома, будто здесь она была на своем месте. Она знала, что от нее требуется. А у Фебы все было как раз наоборот.
