расположен их дом сточки зрения возможного наводнения. Как называлась песня, которую Дин Мартин исполнял в начале (а может, в завершение) каждого концерта? С чего они взяли, что я знаю ответы? Какая сигнализация на квартиру самая надежная? Или вот (мой любимый из последних): как отчистить пятна пыльцы с белой блузки, которую мама Тори этой самой пыльцой умудрилась запачкать??? Может, Барбара устроила засаду в кустах, чтобы подкараулить того самого негодяя, что таскает гравий с подъездной дорожки? Снова повторю. Они там все в пригородах на голову больные. Страшно даже подумать, в каком мире они живут. Пятна от пыльцы и медленно тающие полярные льды.
Рейчел прекрасна. Таких, как она, в мире больше нет. Для меня это подлинная красота, то есть недостижимая. Не как у киноактрисы, гримирующейся в трейлере. Что-то запредельное. Расписывать в подробностях не буду, а то кто-нибудь (Тори) может неправильно понять, а я этого не хочу, даже теперь. Привет, Тори. Увидимся за кофе. Пытаюсь себя убедить, что не надо было нам жить вместе, что она не для меня, но не убеждаюсь.
Карие глаза Рейчел с золотистыми искорками и зелеными пикселями закрылись. Видно только, как столбик жизни опускается до абсолютного нуля. Уже ничего не поделать.
Все, не могу больше об этом писать.
Временами просто ненавижу игру за чувства, которые она заставляет меня испытывать. Не знаю… Подозреваю, на могиле моей так и напишут: «Не знаю», или «Он не знал», или «Он вообще без понятия был». Творим людей из кодов и пикселей, придумываем для них имена — типа Рэй или Рейчел, или доктор Мизациум, или еще как-нибудь — потом проводим часы за игрой, прокачивая способности, пытаясь выжить и все такое — а потом вдруг остается только смотреть, как по бетону разливается лужа крови, и некому ее вытереть, некому подержать Рейчел на руках в последние минуты. «Рухнувший мир» местами очень жесток, безжалостен и тосклив. Больше мне добавить нечего.
СНОВА ЗЕМЛЯ
Следующий уровень начинается с ролика — управления игрой пока нет. Перед тобой глубокий космос, звездолет (на котором остался Рэй), только теперь ты видишь его снаружи, и он медленно плывет к Земле, которая светится на фоне звездного занавеса. Потом камера ведет тебя подлинным сонным коридорам, где свет и все остальное включается и выключается автоматически. Наконец ты видишь Рэя в Криокамере, он лежит, свернувшись в «люльке» (не знаю, как это правильно называется), и спит глубоким «замороженным» сном.
Рейчел больше нет, значит, теперь ты снова Рэй. Жизнь не стоит на месте. Из огня да в полымя, с корабля на бал.
Управление игрой возвращается, ты Рэй, но почему-то ты уже не в звездолете, а в большом холодном и темном доме. Без паники. По всему дому разбросаны «артефакты», связанные с самим Рэем — фото, где он с Рейчел, первый пистолет, добытый им в игре, пара сапог-луноходов, Амулет надежды и так далее. Надо походить по дому и собрать вещи, но такое чувство, что происходит это все не наяву: движения заторможенные и сонные, а комнаты соединяются как-то странно. Опасности в доме тоже есть, имей в виду. Призраки тех, кого Рэй больше всего боится: хохочущий Чан, агенты, Эрцгерцог в нескольких вариантах и т. п. Всех их надо победить (будет еще Временной бонус).
Пока бродишь по темному дому, пищание сигнала тревоги на заднем фоне будет делаться все громче и громче — Рэю пора просыпаться и продолжать миссию. Не пропусти важную подсказку во время сбора предметов: подойди к окну на верхнем этаже. Снаружи в какой-то момент послышится звук — белый шум, шелест дождя (но никакого дождя нет). В небе вспыхнут два желтых огня и один синий, а голос Рейчел прошепчет: «Найди меня, Рэй. Найди вспышки, Рэй, тогда найдешь меня. Жизнь прекрасна, даже сейчас».
В конец концов сигнал тревоги взвоет сиреной, и ты окажешься в комнате с зеркалом (нет, это не зеркало Правды и Неправды, они будут позже). Увидишь свое отражение (Рэя то есть). Подойди к зеркалу и шагай прямо насквозь. Сольешься с отражением.
Игра продолжается. Судьба еще не раз выкинет финт.
Сходил поиграть в бильярд с Вентером, БагМэпом и сестрой Диетчика (БагМэп пригласил). Спросил ее, как дела, когда поднимались по лестнице, услышал типа «ничего, держимся», «вроде», я сказал «ага». Повисло молчание, и я начал рассказывать про «Доменико», делая вид, что там жутко весело, но на самом деле просто паузу заполнял, чтобы не сидеть в глухом молчании. Потом, когда заказывали, она глянула на меня и с коротким смешком пожала плечами — так обычно делают, когда думают о чем-то необъяснимом.
Если честно, на шумную и веселую компанию мы не тянули. Но все-таки хлебнули пива и пошли играть. Сперва парами — мы с Вентером против БагМэпа и сестры Диетчика, Анджелы (да, у нее и имя есть). Потом поменялись: Вентер с БагМэпом против меня и Анджелы (абсолютно несправедливый расклад, хотя Анджела играет лучше меня, так что мы смотрелись не совсем убого). Затем Вентеру приспичило обыграть БагМэпа в одиночку (у них, у любителей соревноваться, такое часто), так что мы с Анджелой уселись в сторонке. Разговаривали.
А. сказала, что после случившегося маме совсем плохо, и я вспомнил, как она сидела перед огромной плазменной панелью домашнего кинотеатра, глуша себя Телемагазином, и по спине пробежал холодок.
Часов в десять-одиннадцать Анджела вышла покурить, и я отправился с ней, чтобы не оставлять одну. Кажется, к тому моменту я уже рассказал ей про нашу неявку на похороны (она, правда, уже все слышала от Вентера и БагМэпа). Сказала, да, да, понятно, как будто знала, что это еще не все, и спросила про Тори. Я ей выдал что-то типа краткой версии. Потом поймал себя на том, что Анджела мне кажется вполне симпатичной, и решил: пора прощаться и двигать домой. Увидимся — да, увидимся еще. Пока. Пока, увидимся. Ага. Удачи.
Завернул на обратном пути к жилищу Мозголома — крюк, но небольшой. Свет нигде не горит, во всем квартале почему-то, никого нет дома, только псы эти долбаные надрываются за закрытыми ставнями в нижней квартире. Потом полил дождь.
Трудно представить Мозголома. Представить, где он сейчас может быть. В конце концов то, что он перестал появляться у себя в техподдержке, еще ничего не значит. Он может по-прежнему обитать где-то в городе, просто в той части, где мы не бываем — элементарно. Город большой, в нем легко раствориться. Или уехал. Мозголом любил ездить за город. (Опять у меня путаница с временами.) Или он уже мертв. Но я так не думаю. Шестое чувство подсказывает, что он жив-здоров, просто пытается разобраться в мыслях. Время покажет. Сколько его уже нет? Две недели, три?
Когда я о нем думаю, ПРЕДСТАВЛЯЮ, КАК ОН СИДИТ У СЕБЯ ЗА СТОЛОМ (капслок — убью тех, кто делал эту клавиатуру). Как он сидит у себя за столом и проходит тот самый запертый офис в игре, громоздя пирамиду за пирамидой, чтобы Рэй мог выбраться. Мозголом — он же ведь гений. Король перестановки и упорства. А вот в реале еще неизвестно, сможет ли он выбраться из ловушки собственных мыслей. Правильно сложить головоломку. Я и головоломку эту себе с трудом представляю, если честно. Лажа. Так что вывесить прохождение уровня про Мозголома не получится, не ждите. Это не из игры.
Опять лажа. Зря я начал думать про Мозголома, от таких мыслей только в тоску впадаешь, как от мыслей про умирающую Рейчел. ИДИ НА ЗВУК, ага. ИДИ НА ЗВУК. Кто знает, куда Мозголом подевался? За это время мог усвистеть куда угодно. А Рейчел — поскольку мертва — точно никуда не денется.
Рэй открывает глаза, ты вернулся в НАСТОЯЩИЙ «Рухнувший мир», это уже не призрачный дом во сне. Ты — Рэй, и у тебя бегут мурашки по спине, когда видишь «свое» отражение в металлических дверях —
