– Я решила, что любовь – не главное. Ты сама сказала, что идеальные отношения, когда один любит, а второй – позволяет себя любить! – делилась я с Наташкой своими умозаключениями по телефону.
– Да… но почему ты отвергла всех предыдущих женихов?
– Потому что тогда я думала по-другому, а теперь я считаю так!
– Мой сосед до сих пор не женат. Он, кстати, спрашивал о тебе как-то. И вообще мы можем поднять списки…
– Нет! Я сама! – мой голос был тверд. – Теперь Я буду выбирать! Наташка не возражала и пожелала удачи.
«Я поисковик-женщиминатор!» – проорала я в пустоту своей квартиры. На работе я решила романов не заводить, сказывался богатый опыт. Мне необходимо было разнообразить выходные, доброжелатели посоветовали чаще бывать на выставках – именно там можно найти не глупого и материально обеспеченного самца.
– Вы интересуетесь живописью? – мужской голос заставил меня вздрогнуть. Я уставилась на жуткую картину, на которой было много сгустков краски, я понятия не имела, что означает эта мазня. На маленьком прямоугольнике было написано название картины: «Вдохновение». Я повернула голову к обладателю приятного баритона – на меня насмешливо смотрели темно-карие глаза. Мужчина ждал ответа на заданный вопрос:
– Знаете, очень любопытная картина! – произнесла я сосредоточенно.
– А на мой вкус – мазня!
Я рассмеялась – он, словно прочитал мои мысли.
Человек представился Михаилом и галантно поцеловал мою руку.
– Я наблюдал за вами. Так трогательно вы разглядывали эту жуткую картину. Вы ведь ничего не мыслите в живописи? Я прав?
Мои щеки разрумянились, я стыдливо опустила глаза. Мой собеседник был доволен, что разоблачил меня.
– Вы голодны? – спросил он с улыбкой. – Здесь рядом замечательный ресторанчик. Я приглашаю вас на… сейчас уже не обед, но еще не ужин…
– Вы приглашаете меня на полдник! – предложила я улыбаясь.
– Какое хорошее слово, затерявшееся в пионерских лагерях!
И мы отправились полдничать.
Михаил был весьма образован. Он разбирался в литературе, живописи, музыке.
– Я ощущаю себя невеждой! – честно созналась я.
– Мои родители – интеллигенты вложили в меня океан знаний.
Мы мило беседовали на отвлеченные темы. В какой-то момент лицо моего собеседника стало очень серьезное.
– Что-то не так? Я что-то не то сказала? – растерялась я.
– Вы удивительно красивая женщина, – комплимент был весьма приятен. Я пригубила дорогое красное вино и тихо произнесла:
– Вы мне тоже нравитесь, Михаил… Правда, брюнеты мне приносят несчастья!
– Много у вас было брюнетов? – его вопрос поставил меня в тупик.
– Нет, не много… Пара штук.
– Вы так говорите, будто это не люди, а предметы интерьера.
Я предложила побеседовать о чем-нибудь другом и выбрать тему менее щепетильную. Михаил поддержал мою блестящую идею и углубился в рассказы о путешествиях. Я смотрела на него заворожено. Количество мест, в которых ступала нога собеседника, поражало мое воображение.
– А хотите увидеть настоящую живопись! У меня дома великолепная коллекция! – оживленно сказал Михаил, расплачиваясь по счету.
– С удовольствием, – улыбнулась я в ответ.
Я была в приличных домах, где было дорого-богато, но квартира Михаила меня впечатлила. Она была огромна и напоминала музей.
– У вас… необыкновенно, – выдохнула я, захлебнувшись эмоциями. Михаил расплылся в довольной улыбке, ему нравилась, что я дико озираюсь по сторонам, словно деревенская дурочка в роскошном доме барина. Он развалился в кресле и, прищурившись, наблюдал за мной.
– Картины великолепны!
– Да, я потратил на них целое состояние.
– Верю…
Мне было неуютно под его испытующим взглядом.
– Подойди, – произнес Михаил бархатно и протянул ко мне руку. Через мгновение я сидела у него на коленях, он медленно расстегивал мою блузку, продолжая жечь меня взглядом.
– Сходила на выставку, – прошептала я, прежде чем поцеловать его.
Его крепкие руки подхватили меня, и мы переместились в спальню. Огромная кованая кровать была прекрасна. Он был очень нежен, медленно стаскивал одежду, высвобождая мое разгоряченное тело. Звук открывающегося замка заставил нас замереть. Я в этот момент была обнажена и томилась в желании продолжения наших любовных утех. В один момент властный барин превратился в беспомощного щенка. Глазки его воровато бегали, он бледнел и испуганно смотрел то на дверь спальни, то на меня.
– Ты должна спрятаться! – проскрипел он дрожащим голосом, после чего подхватил меня под локоть и втолкнул в просторный старинный шкаф. Вслед полетела одежда, и дверки захлопнулись, я погрузилась в темноту. Словно герой анекдотов, я сидела в шкафу, со страхом представляя последствия. Мне было трудно дышать, и немного кружилась голова.
– Миша? – женский голос звучал по-учительски строго.
– Да, дорогая! Иду! – блеял любитель живописи в ответ.
Видимо он не успел выскочить навстречу благоверной, она вошла в комнату. Я даже слышала ее сопящее дыхание.
– Что делаешь дома днем? – спросила невидимая мне женщина с подозрением.
– Я приболел и вернулся с работы пораньше. Вот, видишь – постель разобрана. Я лежал.
– В костюме?
– Ну, да. Я прилег, думал пару минут полежу, и переоденусь в пижаму. И провалился. Потрогай голову – горячая?
– Температуры вроде нет. Знаешь, как такие болезни называются? Воспаление хитрости. Я знаю правду.
Я замерла. «Наверное, она увидела мою обувь возле двери» – догадалась я. Михаил видимо тоже обмер, он нервно покашливал и тяжело дышал.
– Опять пил сутра? – взвизгнула его супруга.
– Да, да… да! – с облечением твердил мужчина.
– У тебя почки! Пойду, приготовлю тебе отвар. Переоденься! – скомандовал голос, и по шарканью тапочек я поняла, что она вышла из спальни.
Я осторожно приоткрыла дверь и увидела Михаила, он послушно переодевался в домашний бархатный халат. Увидев мою голову, он подскочил к шкафу и, затолкав меня обратно, захлопнул дверь. Я всхлипнула, и начала медленно одеваться. Я задевала вешалки, тем самым создавая шум. Дверь приоткрылась, и в шкаф протиснулось лицо дрожащего от страха супруга.
– Ты с ума сошла! Она тебя найдет! – прошипел он раздраженно.
– Я должна одеться! Мне не комфортно стоять голой в твоем шкафу.
– Я не знал, что она придет рано домой!
– Это не мои проблемы! Не надо было тащить меня к себе!
– Чай готов, – голос супруги так перепугал хозяина уникальной картинной коллекции, что он взвизгнул, как поросенок и резко захлопнув дверь, бегом рванул на кухню.
Я сидела в темноте, слыша голоса мирно беседующей семейной пары. О чем они говорили – я не могла разобрать, в этой огромной квартире кухня находилась слишком далеко. В общей сложности я провела в платяной тюрьме больше трех часов. Мне казалось, что время резиновое и тянется бесконечно. Кто-то взял
