супергероя. Я больше не смущалась и не отводила от него глаз, сверля глазами. В конце концов, он кандидат в мужья, я должна досконально изучить то, с чем возможно я буду просыпаться в ближайшие годы. Чем дольше я смотрела на его лицо, тем больше оно вызывало у меня нездоровое веселье. Оно было похоже на аккуратно слепленный здоровенный пельмень. Я вцепилась в бокал с минералкой и чтобы не заржать на весь ресторан, как лошадь, начала с жадностью хлебать жидкость. Афанасий ждал ответа, а я, понимая, что не в состоянии сдерживать удушливые спазмы смеха, притворилась, что кашляю. В следующую секунду произошло непредсказуемое: мой героический пельмень решил, что я подавилась, и со всей силы саданул по моей спине. Я обмерла, вытаращив на него глаза. Больше не хотелось ни кашлять, ни смеяться, ни кушать… Вечер был испорчен напрочь. У меня возникло желание сделать с этим человеком что-нибудь ужасное, фантазия рисовала садистские картины, в которых Афанасий страдал и корчился от боли. Чтобы прийти в себя я заказала двести граммов лучшего коньяка, сославшись на плохое самочувствие.
– Может лучше выпить чаю? – растерянно спросил Афанасий, глядя почему-то на официанта.
– У меня низкое давление – это наследственное, – лепетала я, хлопая ресницами, как моя Наташка, – нужно выпить коньяку. Я так делаю с самого детства.
– С самого детства? – переспросил недоверчиво мой пельменеобразный спутник.
Я проигнорировала его вопрос и велела официанту тащить коньяк.
От спиртного аппетит разыгрался и когда принесли горячее, я с жадностью набросилось на вкуснейший бифштекс. Мы, молча, жевали мясо. Афанасий был обеспокоен, а я повеселела. Мои пошлые анекдоты и неприлично громкий смех смущали его, он озирался по сторонам и большими глотками отпивал горячий чай, периодически высовывая обожженный язык. Коньяк был прикончен, горячее съедено… Принесли счет. Мужчина с забавным именем Афанасий повернул бумажку с циферками так, чтобы я видела сумму, которую ему предстоит выложить за ужин в недешевом ресторане. Я старалась делать вид, что меня это абсолютно не волнует.
В автомобиле героический пельмень положил свою потную ладонь на мою коленку.
– Так что там про позы? Какие ты предпочитаешь? – спросил он нараспев. Я посмотрела внимательно на свое колено, на котором елозила его рука, потом на пельменя и ответила вразумительно, с очень серьезным видом:
– Разные позы.
Мы ехали к нему. Я снова играла роковую женщину: смотрела на него испепеляющим взглядом, изображая страсть, и даже старалась томно дышать. Очень хотелось найти в Афанасии хоть что-то возбуждающее, но, к сожалению, желание и томление в предвкушении страстной ночи на меня не снисходили. Я пыталась вызвать образ портмоне, туго набитое купюрами, которое он продемонстрировал в ресторане, когда недовольно платил по счету за ужин. Так учила меня Наташка, она утверждала, что в каждой женщине живет проститутка и если медитировать на хрустящие купюры, то желание заняться сексом обязательно возникнет.
– О чем ты думаешь? – спросил Афанасий, видимо заметив мое отрешенное выражение лица.
– О пельменях! – выпалила я и захохотала. Шутка мне очень понравилась, в отличие от моего собеседника.
Я с любопытством рассматривала убежище моего приятеля. Квартира была просторная, обставлена со вкусом. Видно, что дизайнер потрудился на славу. На стенах висели какие-то дипломы, я даже не рассматривала их содержимое – мне было не интересно. Я предложила выпить, Афанасий поддержал мою идею. Хороший коньяк припрятанный в баре оказался кстати. Человек-пельмень предложил мне расслабиться, и, включив классическую музыку, поспешно вышел из гостиной.
Минут двадцать я наслаждалась одиночеством. Шум воды в ванной свидетельствовал о том, что мой новый знакомый чистоплотен. Я размышляла о том, что мне придется отдаться этому малосимпатичному человеку с необычным именем Афанасий. Я пыталась убедить себя, что это очень романтично, но моя подогретая спиртным фантазия рисовала анти-сексуальные картины. Выпитый коньяк разливался теплом по моей кровеносной системе, и я задремала…
«А вот и я» – голос короля пельменей вырвал меня из сладкой дремы. Я медленно повернула голову и застыла: посреди гостиной стоял Афанасий абсолютно голый. Взгляд мой скользнул по его несовершенной фигуре. Он перестал мне напоминать пельмень! Теперь я видела перед собой героя советских мультиков по имени Вини-Пух. «Заниматься сексом с героем из мультфильма очень сексуально!» – мысленно убеждала я себя и залпом выпила содержимое стакана.
– Как там… чем больше водки, тем женщина красивей… или что-то вроде того, – пробубнила я.
– Что, киска? – любезно обратился ко мне мужчина.
– Медвежонок мой, сядь рядом! – ответила я обреченно.
Пододвинув поближе бутылку коньяка, я предложила Афанасию еще немного посидеть и пообщаться. Он неохотно поддержал мою идею. Мы немного поговорили о политической обстановке в стране и о погоде. Затем я начала зевать.
– Нам пора, – торопливо сказал Афанасий и выхватил вновь наполненный стакан из моих рук. Вини-Пух взял меня за руку и потащил в спальню. «Куда идем мы с Пяточком… это не секрет» – кружились мысли в моей голове… Я проснулась от жуткой головной боли. Перед глазами все плыло, руки мои дрожали, как у заправского пропойцы.
– Пришла в себя?! – услышала я строгий голос Наташки. Я с трудом повернула голову и увидела подругу, которая кутаясь в мягкий махровый халат нежно-розового цвета, холодно смотрела на меня.
– Почему ты в халате? – спросила я слабым голосом.
– Странный вопрос, – язвительно произнесла Наташка и мрачно добавила, – потому что мне так удобно!
– Какой отвратительный цвет! Поросячий.
– У себя дома я могу ходить в том, в чем я хочу! – громко заявила подруга. Ее ножка нервно дрыгалась, а крылья носа раздулись – это было предупреждение об опасности. Я с трудом вращала глазами, пытаясь понять, где нахожусь. К моему удивлению обнаружила, что лежу на диване в шикарной гостиной моей подруги. Как я оказалась в ее доме – для меня было загадкой.
– Как ты можешь, так себя вести, объясни мне, пожалуйста!? – вдруг заорала Наташка. Ее вопль молотом ударил по моей больной голове.
– Не кричи, – жалобно простонала я.
Наташка продолжила урок хорошего тона, сбавив немного громкость:
– Ты сама решила мне довериться! Афанасий не совершенен, но чтобы так поступать с человеком! Когда он мне позвонил и в отчаянии попросил тебя забрать – я не поверила ушам!
Голова так болела, что совесть моя не тревожилась по поводу грозной речи моей свахи. Я понимала, что совершила что-то очень плохое, коль отчаявшийся винипуховидный мужчина позвонил Наташке среди ночи и попросил избавить его от моей персоны.
– Зачем так унижать человека? Объясни? – вопрошала подруга.
Ответить мне было нечего. Я смотрела на Наташку отсутствующим взглядом и даже попыталась что-то сказать в свое оправданье, но язык предательски разбух, не желая шевелиться.
– Попить бы, – выдавила я с усилием.
– Куда тебе еще жидкости? Ты выхлестала литр коньяка вчера! Ты не находишь, что это по-свински? И вообще, у тебя появилась нездоровая традиция напиваться в хлам! Ты же женщина! Неудивительно, что ты не можешь устроить личную жизнь!
– Он пожалел коньяка? – отшутилась я. Ведь еще в ресторане я заметила, как недовольно качал головой-пельменем Афанасий, выкладывая кругленькую сумму. «Если жалко денег, мог бы пригласить меня в фаст-фуд» – подумала я в тот момент, допивая самый дорогой коньяк!
– Ты меня слышишь? – не унималась Наташка. – Зачем ты так с ним?
– Я не очень помню окончание вечера, – прервала я хлынувший словесный поток подруги.
Через несколько минут я поняла, что проще было прозябать в неведении, чем выслушивать правду о происходящем спектакле накануне… Память моя поставила точку в тот момент, когда голый Вини-Пух повел меня в спальню… Это было начало моего концерта: несколько часов, со слов Наташки, я орала песни из любимого мною в детстве мультфильма, после чего меня вытошнило прямо на шелковое белье на
