– Что еще? – спросил Дэвид более спокойным голосом.
– Полицейские упоминали, что с места происшествия после перестрелки скрылась на автомобиле какая-то женщина, по описанию похожая на Рози Шеперд. О том, что она ранена, разговора не было. Но самое плохое не это… Дэвид, ты меня слышишь? Прием.
– Да, Митч, слышу нормально, давай говори быстрее, что там у тебя еще?
– Я только что прослушал какой-то подозрительный радиообмен между патрульными машинами. Похоже, что полицейские планируют крупномасштабную операцию против нас. Возможно, собираются напасть на наш базовый лагерь… Конец связи.
Холден быстро рассчитал план дальнейших действий. Пэтси Альфреди и еще троих «Патриотов» он послал на одной из машин в сторону автострады постараться разведать более подробно, что же там за бой произошел у кафе и, по возможности, определить, куда уехала оттуда Рози. Оставшихся людей он разбил на две группы. Семь человек взял с собой в микроавтобус, и они помчались к основному базовому лагерю, чтобы посмотреть, не происходит ли там чего-нибудь серьезного на самом деле, как говорил Митч. Дэвид также надеялся перехватить по пути Шеперд или, если она уже успела добраться до лагеря сама, выручить ее из возможной там заварухи. Оставшихся «Патриотов» он направил вместе с ранеными на запасной лагерь, который был не таким удобным, как основной, но теперь казался самым безопасным местом.
По пути Холден переоделся прямо в машине в полевую форму, которую его товарищи приготовили ему еще раньше для так и несостоявшегося штурма базы террористов. Он вдруг понял, что теперь «Патриоты» – его настоящие боевые товарищи, подчиненные, за жизнь которых он отвечает головой, а не просто группа людей, которые автоматически перешли под его командование после гибели Руфуса Барроуса.
Руфус Барроус. Дэвид вспомнил о нем, опоясываясь широким ремнем с кобурой, снаряженной «Магнумом» 44-го калибра. И в сотый, в тысячный, в стотысячный раз Холден спросил себя – если бы он прислушался к предостережениям Руфуса раньше, возможно, Элизабет и дети были бы живы сейчас? На этот вопрос он уже никогда не сможет ответить…
Микроавтобус запрыгал по разбитой проселочной дороге. Покончив со снаряжением, Дэвид перепрыгнул на переднее сиденье.
– Педро, передай винтовку, – повернулся он к Педро Вильялобосу. Тот кивнул, достал из-за заднего сиденья М-16 и протянул ему ее прикладом вперед. Холден автоматически проверил патронник, магазин и рукавом вытер пропахший пылью ствол.
– Нам лучше будет остановиться вот там, – показала Хелен Свенсен сквозь переднее стекло на лежащий впереди холм. – Можно подкрасться к гребню и посмотреть, не творится ли что-нибудь в лагере.
– Согласен, – кивнул Дэвид. – Остановимся на склоне холма, вон между теми деревьями.
Микроавтобус подъехал к растущей на склоне группе дубов и сосен, и Холден выпрыгнул из него, как только он сбавил скорость. Становилось жарко, лучи солнца снопами пробивались сквозь листву, и в них плавали мириады пылинок.
Он забросил винтовку за спину и оглянулся на остальных шестерых «Патриотов», которые выскакивали из машины и рассредоточивались между деревьями, как и было договорено.
Дэвид пригнулся и побежал к гребню холма. Он оказался каменистым и довольно крутым, поэтому ему понадобилось больше времени, чем он рассчитывал, чтобы добраться до вершины. Наконец, он достиг ее, припал на колени, выдернул из футляра на боку бинокль и осторожно выглянул на противоположную сторону холма.
Отрегулировав резкость, он с безнадежной четкостью увидел стоящие на территории лагеря полицейские автомобили и машины «Скорой помощи». Повсюду валялись разорванные палатки и разбитое снаряжение. Был поврежден и дом, который «Патриоты» использовали в качестве штаба.
Единственное утешение теперь состояло в том, что еще раньше он предусмотрительно закопал герметический контейнер с деньгами, пистолетом, который оставил ему тесть, с фотографиями своей погибшей семьи в надежном месте, о котором знали только он и Шеперд. Именно тогда он впервые ощутил всю глубину своего чувства к Рози.
Он присмотрелся внимательнее и заметил у машин «Скорой помощи» несколько черных прорезиненных мешков, в которых обычно увозили с места происшествия трупы. Между ними прохаживались одетые в темную форму и вооруженные винтовками полицейские из спецотряда.
– Черт вас побери, – прошептал он сквозь стиснутые зубы.
То, что нигде не было видно Рози, его одновременно и успокаивало, и озадачивало…
Измазанное платье Рози зацепилось за колючку в густом кустарнике, по которому она пробиралась, и ей пришлось остановиться, чтобы освободить одежду. Именно в этот момент она и услышала впереди незнакомые голоса.
Шеперд тихонько выдернула платье из зарослей и припала к земле, прислушиваясь. Она осторожно достала из-за пояса револьвер, в котором осталось всего три патрона, и почувствовала, как покрывается потом ее ладонь, сжимающая ребристую рукоятку.
Снова раздались голоса, на этот раз немного громче. Значит, идут в ее сторону…
– Да нет здесь никого, говорю тебе!
– Дружище, ты же сам слышал, что приказал Камински: "Идите и прочешите лес. В нем могли укрыться «Патриоты». Вот мы ходим и ищем этих проклятых «Патриотов». Чушь собачья, конечно. Еще немного походим, а затем выйдем на связь и доложим, что никого здесь нет.
– И на черта ему сдались эти «Патриоты»? Лучше бы воевал с террористами из «Фронта».
– Ну это ты ему сам скажешь, когда вернемся.
Теперь она увидела тех, кому принадлежали голоса. Это были два молоденьких полицейских в черной спецназовской форме, совсем еще мальчишки. Они держали винтовки М-16 за верхние рукоятки, словно школьники, несущие портфели. Рози прикинула, что быстро воспользоваться своим оружием они никак не успеют.
Один из них был примерно ее роста, второй – немного повыше, но оба еще не отличались сформировавшимся мужским телосложением. Они остановились шагах в трех от кустов, за которыми она спряталась, и продолжали препираться, повернувшись к ней спиной.
Шеперд медленно встала, подняла револьвер и нацелила его между головами двух юных полицейских.
– Стоять на месте! – резко выкрикнула она, и те подпрыгнули от страха фута на два. – Не оборачиваться! Медленно положите оружие на землю. Только очень медленно. Попробуйте что-нибудь выкинуть, и я продырявлю ваши дурацкие головы!
Глава семнадцатая
Понаблюдав некоторое время за захваченным полицейскими лагерем и определив, наконец, где те держали пленных «Патриотов», Холден спустился с вершины холма и вернулся к товарищам, уже поджидавшим его возле машин у деревьев. Необходимо было что-то срочно предпринимать, чтобы освободить закованных в наручники боевых друзей, которых ждали неминуемая перевозка в полицейский участок, допросы с пристрастием и тюремное заключение. Ходили слухи о том, что с захваченными «Патриотами» в полиции обращаются, как с животными, а не как с людьми. Утверждали даже, что их пичкают особыми психотропными средствами, чтобы развязать языки. Дэвид не мог поверить, что американская полиция может позволить себе такое, особенно сейчас, после встречи с Рудольфом Серильей, когда он стал ощущать растущее доверие к нему, Лютеру Стилу и всему их ведомству. Неужели ФБР не запретит такое отношение полиции к пленным «Патриотам»?
Нужно их освободить, причем немедленно. Дело в том, что рядом с захваченной базой он увидел в бинокль большие машины с телевизионщиками и их оборудованием, а чуть поодаль, в открытом поле, даже вертолет одной из крупнейших телекомпаний. Полиция явно хотела устроить шумиху вокруг своей операции, представив себя на всю страну национальными героями, а «Патриотов» – закоренелыми преступниками. Рядом с вертолетом телекомпании стояли две полицейские вертушки, каждая из них была достаточно вместительной, чтобы взять на борт полтора десятка человек.
Дэвид имел опыт полетов за штурвалом и самолетов, и вертолетов. Этому он научился, еще когда служил в частях специального назначения, но теперь, после стольких лет, не был уверен, что справится с вертолетом. Он бы еще мог занять место пилота самолета, но управлять вертушкой ему не приходилось
