приемник, но в эфире была лишь музыка. «Битлз», одна из их ранних песен. Несмотря на всю свою любовь к ним, он выключил приемник и закурил.
– Как они могли такое сделать? – шептала Рози. – Я понимаю, что они подонки, но все же…
В ее глазах стояли слезы.
– Послушай, – обратился Дэвид к ней, – я хочу тебя спросить вот о чем…
– О чем?
– Может быть, тебе лучше поехать куда-нибудь в безопасное место и подождать меня там, пока все это не закончится?
Несмотря на слезы, лицо Рози приняло решительное выражение. Она взглянула ему в глаза.
– А вдруг, не дай Бог, тебя убьют? Или, возможно, это никогда не закончится, по крайней мере, при нашей жизни? Тогда мы оба потеряем все…
Он выбросил окурок в окно и обнял Рози.
– Наверное, ты права…
Группе Стила разрешили разместиться в комнате рядом с палатой, где лежала Анна. От ее палаты их отделяла стеклянная перегородка. Через такую перегородку Лютер когда-то наблюдал за появлением на свет своих детей.
У Анны Комачо детей не было. Бывший муж находился где-то на тихоокеанском побережье, и когда Кларк связался с ним по телефону и сообщил о произошедшем несчастье, тот грубо ответил, что занят и вообще ему плевать на то, что случилось с Анной. Петровски чуть не поломал трубку, хрястнув нею о рычаг аппарата.
– Когда я буду в тех местах в следующий раз, – хмуро пообещал он, – я найду эту сволочь и дам такого пинка ему в зад, что он очутится посреди Тихого океана.
Стил обвел взглядом своих подчиненных. Кларк курил. Рэнди выглядел как никогда уставшим – наверное, сказалось психологическое напряжение. Том сжимал и разжимал кулаки. Билл Раннингдир ходил из угла в угол.
– Билл и я улетаем сегодня вечером в Чикаго, – объявил Лютер. – Мистер Серилья отдал приказ, и нас доставят в город, не привлекая лишнего внимания. Если кто-то будет нами интересоваться, отвечайте, что мы бегаем по городу и ищем тех, кто напал на Анну. Это версия для всех, кто бы ни спрашивал – в том числе для полиции и эфбээровцев, особенно, если будут звонки из Чикаго. Принимая во внимание, что Тим Кьелстрем, заместитель Серильи, оказался предателем, мы не можем полагаться на кристальную честность всех сотрудников ФБР. Я уверен, что и сейчас среди наших есть подсадная утка, иначе им не удалось бы проделать такое с Комачо…
– Шеф?
Стил взглянул на Петровски.
– Да, Кларк.
– А что если вы не найдете никакого криминала на Костигена в Чикаго?
В самом начале Лютер держал в секрете подробности задачи, поставленной перед спецгруппой. Ее первым этапом было найти и установить контакт с руководителем подпольного движения «Патриотов» – Дэвидом Холденом, затем убедить его стать союзником директора ФБР Серильи и президента для координации действий против ФОСА. Этот этап был завершен. Теперь они работали над вторым: действуя самостоятельно и при содействии «Патриотов», предстояло уничтожить «Фронт» в Метроу, который террористы считали своим главным плацдармом для свержения правительства США.
Позже, когда Стил убедился в преданности всех членов своей группы, он посвятил их в эти планы. В том числе и Анну Комачо. Директор Серилья пообещал, что она будет переведена в военный госпиталь, где будет постоянно находиться под надежной охраной и наблюдением, чтобы никто не подслушал информацию, которую она могла бы выдать в бессознательном состоянии.
Лютер попытался ответить на вопрос Петровски:
– Нам ни в коем случае нельзя допустить, чтобы Костиген победил на выборах, так? Но не можем же мы его арестовать сейчас на основании лишь косвенных улик. Если мы ничего не накопаем на него в Чикаго, то плохи наши дела. Это значит, что нам нужно расшибиться в лепешку, но найти на него криминал.
В коридоре за дверью раздались шаги, он быстро сунул руку под пиджак и положил ладонь на рукоятку пистолета.
Дверь резко распахнулась, и в комнату вошел тот, кого он считал хуже любого врага, – Ральф Камински, заместитель начальника городской полиции Метроу.
– Встречайте мудака, – прошептал Кларк.
Стил встал из-за стола, за которым сидел.
Камински сопровождали два спецназовца. Он использовал спецназовцев из отряда О'Брайена в качестве своих личных телохранителей. Словно почетный караул.
– Мистер Камински, – кивнул Лютер, не протягивая руки и не улыбнувшись.
– Вот что я тебя хочу сразу спросить, Стил, – угрожающе проговорил тот. – Чем это занимаются твои люди, что их поливают кислотой? А?
Лютер увидел, как напряглось лицо Петровски, и спросил:
– Что вы имеете в виду?
– Это была месть всем вам, или ее хотели убрать с дороги за что-то другое?
– Месть всем нам. Вы же, наверное, знаете, что сказал по радио тот клоун.
– Неужели ты думаешь, что я поверю, будто ФОСА стал бы звонить Пэрришу, этому консервативному выродку, и брать на себя ответственность за то, что случилось? Ты, наверное, принимаешь меня за идиота…
Стил не смог сдержаться. Видимо, сказалось напряжение. Он вспомнил забинтованные лицо и руки Анны, подсоединенные к ней трубки, и ему захотелось заплакать. Но он не мог себе это позволить перед мужчинами. Поэтому Лютер расхохотался.
– В чем дело? – рявкнул Камински.
– Я засмеялся, потому что вы попали прямо в точку. Бандиты из «Фронта» могли бы подойти к вам и укусить прямо за задницу, но и тогда вы бы не поверили, что это сделали они. Вместо этого вы наказываете законопослушных граждан, которые пытаются защититься от преступников. Да, я думаю, что вы идиот. Жалко полицейских, которые служат под вашим руководством… Но ничего, мы найдем тех, кто обезобразил Анну Комачо. Если мы сможем их арестовать по федеральным обвинениям – а площадь, где было совершено преступление, является федеральной собственностью – то сделаем это сами. Если не удастся получить федеральный ордер на арест, то передадим преступников в полицию.
– Что с тобой разговаривать! – зарычал Камински. – Разве ты можешь понять своей тупой черной башкой то, что тебе говорят нормальные белые люди?
Стил ожидал какого-нибудь расового выпада, так как знал, как тот обращается с чернокожими сотрудниками полиции, своими подчиненными.
– Убирайся с глаз моих, Камински, – тихо, но твердо проговорил он. – Иначе я своими черными кулаками превращу твою белую задницу в красную отбивную.
Камински что-то прорычал, развернулся и выскочил в коридор.
Лютер посмотрел на руки – они тряслись. Еще несколько секунд – он потерял бы самообладание и врезал бы Камински по роже. А этого не следовало делать.
Он взглянул на своих.
– На время своего отсутствия назначаю заместителем спецагента Петровски. И если Камински будет пытаться получить какую-нибудь информацию обо мне…
Кларк засмеялся.
– Да мы знать не знаем никакого Лютера Стила.
Глава тринадцатая
Все-таки в картинах французских импрессионистов было что-то завораживающее.
– Зачем вы сделали это, мистер Джонсон? – нарушил спокойный ход его мыслей Хэмфри Ходжес. – Разве можно быть таким жестоким?
Конечно, это подделки. Невозможно представить, чтобы у Ходжеса было что-либо ценное.
– О чем вы говорите?
