временно «маскироваться» при внешних контактах под чрезмерную вежливость, льстивость, лицемерие и ханжество, но в критических ситуациях легко переходят в злобность, брань, физическую агрессию.
Им присущи следующие особенности: стремление во чтобы то ни стало обратить на себя внимание окружающих, отсутствие объективной правды как по отношению к другим, так и к самому себе (искажение реальных соотношений), «стремление казаться больше, чем это есть на самом деле», жажда признания любой ценой, склонность к театральности, позерству, лживости, капризности (каждый поступок и жест рассчитан на эффект, поэтому для достижения своих целей они способны разыгрывать сцены припадков и обмороков, приступов удушья и параличей, делать попытки демонстративного самоубийства и т. п.), чувствуют себя обиженными и несчастными, больными и непризнанными, не терпят возражений, стремятся показать свое превосходство, любой ценой, даже через болезнь, достичь привилегированного положения, своих ошибок не признают и не осознают никогда (если что-то происходит не так, как надо, то всегда не по их вине), не в состоянии видеть разницу между фантазией и действительностью (придумает что-то и верит, что так оно и было).
«Патологические лгуны и плуты» — или мифоманы, когда буйная фантазия в сочетании с потребностью привлекать к себе внимание и добиваться своих интересов любой ценой, невзирая на какие-либо моральные и этические нормы, обусловливает то, что такие люди лгут мастерски, сами увлекаясь своей ложью и почти забывая, что это ложь, лгут даже без повода, только для того, чтобы блеснуть, поразить воображение собеседника, но умеют извлекать из своей лжи и осязательную пользу, с легкостью преступая и уголовные законы.
К ним относятся люди душевно неглубокие, слабохарактерные, легко попадающие под чужое влияние и, увлекаемые примером товарищей или окружающей среды, спиваются, делаются картежниками, опускаются «на дно». Если находятся в социально благоприятной среде и под постоянным контролем, то их беспорядочность, неаккуратность, лень поддаются коррекции и они ведут себя не хуже других средних людей. Но повышенная их подверзкенность вину и наркотикам способна быстро губить их жизнь: они пропивают семейные деньги, готовы унести из дома и продать последнюю одежду детей, чтобы играть в карты. Раскаиваются в содеянном, но стоит ослабить контроль — и они уже опять все спустили, пропили, проиграли в карты, попали в скандал или заразились венерической болезнью и т. п.
Этим людям при более или менее сохраненном интеллекте присуще полное отсутствие нравственных чувств: симпатии к людям, чести, стыда, чувства долга, потребности к труду, сочувствия; напротив, они склонны к мучительству животных, к жестокости по отношению к людям, даже близким, к развратным чувственным наслаждениям, к удовлетворению своих потребностей любой ценой, к преступным действиям, даже убийствам, которые доставляют им своеобразное наслаждение.
Это люди — врожденно ограниченные, от рождения неумные — хотя часто имеют хорошую память и хорошо учатся в школе и в вузе, но способны действовать только по шаблону, говорить шаблонные, банальные вещи, подчиняться безоговорочно голосу большинства, «общественному мнению», не имея способности к выработке собственного мнения. Это люди шаблона, моды, среды, они боятся чего-либо нового, склонны к резонерству, проявляют высокое самомнение, с торжественным видом изрекая общие банальные фразы, не имеюшие полезного содержания.
9.11. От «комплекса неполноценности» к личностному росту
Термин «комплекс неполноценности» ввел психолог А. Адлер. Он полагал, что все дети испытывают чувство неполноценности, являющееся неизбежным следствием их физических размеров и недостатка сил и возможностей.
Сильное чувство неполноценности, или «комплекс неполноценности», может затруднить позитивный рост и развитие. Однако умеренное чувство неполноценности побуждает ребенка расти, «стать таким же сильным или даже сильнее других», стремиться к совершенствованию, к превосходству, к развитию своих способностей.
«Стремление к совершенствованию является врожденным в том смысле, что это часть жизни, стремление, без которого жизнь была бы немыслимой». Цель превосходства может быть как позитивной, так и негативной. Если она включает общественные интересы и заинтересованность в благополучии других, — она развивается в конструктивном и здоровом направлении. (Она принимает форму стремления к росту, к развитию умений и способностей, к работе ради более совершенного способа жизни.) Однако некоторые люди пытаются достичь превосходства посредством господства над другими, а не становясь более полезными другим. По Адлеру, борьба за личное превосходство, за господство над другими (что проявляется в жажде власти и агрессии) — это невротическое извращение, результат сильного чувства неполноценности и отсутствия социального интереса. Оно не может принести признания и удовлетворения личности, которая ищет его таким образом.
совершенным будущим. Они всегда несколько нереалистичны и могут стать невротически преувеличенными, если чувство неполноценности слишком сильно. Жизненные цели обеспечивают направление и задачи для деятельности человека. Например, человек, который стремится к личной власти, разовьет определенные черты характера, необходимые для достижения этой цели — амбицию, зависть, недоверие и пр. Адлер указывает, что эти черты характера не являются врожденными, первичными, это «вторичные факторы, навязываемые тайной целью человека».
