Она засмеялась естественно и громко:
– Это конкурс на приз Мисс отель.
– Ни хуя себе конкурс, на рожу свою посмотри похотливую, конкурсантка! Конкурс был для тех, кто тронулся умом? Какой, на хуй, конкурс? Ты зачем приехала? Спа делать? Или спать с отребьем?
Жена молчала, глаза ее искрились радостью, не виданной Сергеевым уже много лет: он ревновал, она была на седьмом небе. Надо же, столько лет прошло, а проняло. Его нельзя было вытащить в ресторан в выходные, а тут через границу, поднял жопу и рычит яростно, как много лет назад на турбазе, когда грузины, сидя в своих «Жигулях», цокали на проходящих девушек, показывая друг другу, как они хотят их иметь.
– Почему вчера не улетела? – грозно спросил Сергеев.
– Осталось несколько процедур, жалко денег стало, решила доделать.
«Дура! – подумал Сергеев. – Никогда не умела считать».
– А номер тебе что, бесплатно продлили?
– Да! Это бонус за преданность отелю! – Она гордо показала сертификат на золотой бумаге.
Он понял, что вопросов больше нет, и резко захотел спать, устав от двухдневных забот по непривычному поводу.
Он пошел в душ, долго мылся, разговаривая с собой. «Ну не мудак?» – такой приговор он вынес себе, вошел в спальню и остолбенел.
Рядом с кроватью, на столике, была накрыта поляна, жена была нарядна и взволнованна.
– По какому поводу банкет? – спросил Сергеев.
– Двадцать лет нашей свадьбы, день в день, – торжествующе сказала жена.
– Точно, бляха-муха! – Файл памяти дал всплывающее окно из девяностого года, когда они на трамвае из Лефортова приехали в загс на «Авиамоторную».
Он поцеловал свою благоверную за безупречную многолетнюю службу и сел на кровать, обернувшись полотенцем.
Выпили, поговорили спокойно и тихо, перебирая годы, как бесконечные бусы. Неожиданно она попросила его спеть старую песню, которую он пел ей много лет назад.
Проходит жизнь! Проходит жизнь, как ветерок по полю ржи.
Проходит явь, проходит сон, любовь проходит, проходит все.
Любовь пройдет, мелькнет в мечтах, как белый парус по щеке.
Лишь пустота, лишь пустота в твоем зажатом кулаке.
Через двадцать лет все сбылось, как в песне. Но почему ей нравилась эта песня тогда, когда еще все было?
Сбылось пророчество старой песни. В какой песок забвения уходит все, он знал. Он допел старую песню, жена плакала, он гладил ей руку, не зная слов, уместных в этот момент.
Тогда, много лет назад, он думал, стоя у ювелирного магазина с пустым карманом: «Вот будут деньги – куплю это и это на радость». Не купил. Деньги давал, а сам не купил.
Он встал утром рано, как всегда после пьянки, поехал на рынок и в дорогом бутике купил то, о чем мечтал двадцать лет назад. Еще купил цветы и положил у подушки. У бассейна еще никого не было, он сидел и думал: «Купить можно все, кроме прошедшей любви и прожитого времени».
Жена проснулась, увидела и опять заплакала – ей не очень понравился подарок, у него всегда не было вкуса, но желание сделать его перевешивало все цацки, лежащие в сейфе.
Она выглянула в окно: он сидел грузно в кресле, с красным лицом, немолодой, с грузом невыносимых привычек, но свой, которого она когда-то любила.
Смертельный сон
Валя любила Петровича, а он был женат. Ситуация с такой бородой, что любой человек, у которого есть капля воображения, зевнет и отложит сочинение со словами: ну вот опять треугольник из учебника за пятый класс, но здесь случай особый.
Валя продавала бананы на автобусной остановке и никогда не думала, что корабли из далекой Латинской Америки с бананами в трюмах заплывут в ее судьбу и встанут на якорь.
География не была сильным местом ее разума, остальные науки тоже не отягощали ее, автобусная остановка – вершина ее посягательств на место в жизни и оно ее устраивало.
Мама ее плохо училась, папа пил и только в пьяном виде читал уже двадцать лет одну книгу – «Пятнадцатилетний капитан». Он всегда начинал сначала, боялся пропустить самое важное; он умер однажды и так и не узнал, что компас вместо Америки привел корабль в Африку, а Валя прочитала и плакала об отце и своем капитане.
На остановке всегда крутилось много людей, расписание не соблюдалось, Валя была единственным развлечением народа, ожидающего перемещения в лучшую жизнь из спального района в центр города.
Бабушки, едущие в поликлинику, обсуждали ее макияж и курение в общественном месте; они поджимали губы в немом осуждении, глядя на ее румянец. Мамаши с детьми показывали ее своим чадам на предмет, что с ними будет, если они не станут хорошо учиться. Мужики ближе к вечеру каждый день предлагали согреться по любви или за деньги, но у Вали была мечта – капитан дальнего плавания.
Зимним вечером она ждала «Газель» с Рафиком, хозяином бананов, и собиралась домой, но остановилось такси, в котором сидел капитан, пьяный, с усами, в белом кителе.
Он вышел из машины и спросил, как проехать к дому три. Она поняла, что корабль все-таки доплыл до ее порта, и теперь она точно знала, кому отдать честь.
Капитан сказал ей: «Поехали, я покупаю весь груз». Она позвонила Рафику, уволилась по собственному желанию капитана и уехала с ним, куда его глаза глядят.
Его глаза глядели на нее, он начал целовать ее прямо в машине, попросив водителя остановиться и выйти покурить за немереное вознаграждение.
Через час Валя была уже женой и пришла в свой дом зрелой женщиной, мама ничего не заметила.
Петрович, так звали капитана, обещал быстро разобраться со своей благоверной и уплыть с ней в новое плавание в Эквадор, где его судно стояло на ремонте.
Валя два дня сидела дома, ждала звонка, вышла из дома всего один раз, дошла до книжного и пыталась купить учебник эквадорского языка, но его не было в наличии и в природе, она купила атлас, пива и сигарет и вернулась домой хранить верность любимому.
Она нашла не с первой попытки Эквадор и удивилась размерам этой маленькой страны, даже название не помещалось на ее территории, оно было в сноске, и это ее поразило.
Капитан позвонил на третий день и позвал на романтическое свидание, она оделась во все новое и пришла на остановку, где бананы продавала уже другая девушка, не имеющая пока своего счастья.
Он приехал на своей «Волге» с оленем на капоте и повез ее в гараж, где у него была чудно оборудованная комнатка вместо смотровой ямы; там стоял старый диван, и тянулись во всю стену полки с огурчиками и помидорчиками домашней засолки.
Он зажег свечу, они выпили, потом капитан снял китель, потом брюки и трусы вместе и предстал перед Валей во всей своей капитанской красе, она до этого голого мужика не видела, но не испугалась, приняла его в свои объятия с надеждой и радостью.
Каждая встреча в гараже была для Вали открытием новых континентов. Капитан уверенно вел свой корабль, они плыли вместе в новые дали, но до твердого берега было далеко, он обещал, что еще немного, и он покинет старую посудину своей семьи и перейдет на ее быстроходный катер, и тогда в далеком Эквадоре она увидит другой мир, но когда дверь гаража распахивалась, она видела мусорные баки, а потом в лифте она читала новости о том, что она блядь и тварь в одном флаконе.
Она стирала эти признания неведомого поклонника и шла домой ждать, когда капитан поменяет курс на новую жизнь.
Ожидание не бывает томительным, если вы уверены в том, что в конце все сбудется. Валя надеялась, что детская мечта о непятнадцатилетнем капитане сверкнет белым парусом, но Петрович не хотел ничего менять, старая жена на берегу лучше молодой, спокойнее как-то.
Опять были встречи в гараже, жаркие, как на экваторе, под песню на стареньком магнитофоне про капитана и девушку из Нагасаки, в сотый раз Валя слушала эту песню и всегда плакала, когда «какой-то господин во фраке зарезал девушку из Нагасаки», ей было жалко далекую девушку. Припев этой песни
