Мировая практика, события далекой и недавней истории подтверждают непреложный факт, что наркобизнес является не только способом обогащения преступных кланов в государствах традиционной демократии, развивающихся странах и странах третьего мира, а главным образом — средством осуществления большой политики. Масштабный наркобизнес в форме наркотрафика позволяет накопить крупные средства для осуществления выгодной и удобной для наркобизнесменов политики внутри стран, производящих наркотики. Он рождает и поощряет возможность влиять на политику соседних государств, так как заинтересован в беспрепятственном транзите через их территории, он субсидирует свержение неугодных правительств, вооруженное вмешательство во внутренние дела государств с различными социальными системами, чтобы насадить угодных, послушных правителей, осуществляет постоянную целенаправленную разведку в приграничных с этими странами регионах. Не получая должного отпора на границах государств, через которые наркотрафиканты транспортируют опий, героин, кокаин или марихуану к местам сбыта и массового потребления (Россия, США, Балтия, Западная Европа), наркоэкспансия исключительно заинтересована в дестабилизации обстановки в сопредельных странах, в недопущении выработки, а тем более в осуществлении этими странами согласованной единой политики противодействия ей.
Характерно, что наркоэкспансия в любой форме, как правило, осуществляется под благовидным предлогом «защиты свободной торговли» или обеспечения свободного религиозного волеизъявления. Классическим тому подтверждением стали уже упоминавшиеся в этой работе «Опиумные войны» против Китая, которые вели Англия с Францией, используя в качестве предлога мероприятия китайских властей против контрабандной торговли опием.
Другой пример, менее масштабный для истории, но не менее значимый в русле исследуемой темы — это баткенские события на юге Кыргызстана летом 1999, 2000 годов, когда крупные вооруженные банды исламских экстремистов вторглись из Таджикистана на территорию суверенного Кыргызстана, захватили несколько приграничных сел, 12 заложников, вынудили более шести тысяч местных жителей покинуть родные места… 26 сотрудников милиции, военнослужащих, мирных граждан погибли тогда в схватках с экстремистами, около ста получили ранения. Было затрачено свыше 200 миллионов сомов на проведение частичной мобилизации, экипировку, переброску в зону вооруженного конфликта воинского контингента.
Подоплека баткенских событий, их корни, причины в общем русле современного исламского экстремизма, нацеленного против прогрессивного светского развития государств Центральноазиатского региона, избравших после распада СССР строительство гражданского, демократического общества, достаточно исследованы в ряде научных публикаций. Ученые, политические деятели, журналисты с разных позиций анализировали причины вооруженного конфликта, ход боевых действий в Баткенском, Кадамджайском, Чон-Алайском районах Ошской области Кыргызской республики в 1999 — 2000 годах. Их выводы, в основном, сводились к следующему:
1. Религиозный экстремизм ныне приобрел форму масштабной перманентной войны (Чечня, Афганистан) или систематических террористических актов (Ближний Восток, Кашмир), совершаемых бандами международных террористов, вооруженных и обученных на нарко- и нефтедоллары. Их идеологией является «джихад» — война с «неверными», исповедующими не только другую религию, но и придерживающихся светского образа жизни, демократической политической ориентации. Баткенские события — это лишь часть религиозной экспансии. Активизация «исламского фактора» в 90-х годах вызвана появлением на мировой арене молодых независимых государств из числа республик распавшегося Союза ССР, расположенных в традиционно мусульманском регионе: Узбекистана, Азербайджана, Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Туркменистана. Геополитические интересы, богатые природные ресурсы, затянувшийся экономический кризис в регионе создали сравнительно благоприятную почву для замены химерной коммунистической идеи всеобщего равенства, мнимой свободы и «счастья», насаждавшейся на протяжении 70 лет советским тоталитарным режимом, идеей религиозного фанатизма, вооруженной борьбы за мировое господство, отказа от благ цивилизации во имя обретения «подлинной духовной свободы» и приобщения к «истинным» духовным ценностям ислама.
2. Фанатичная идея религиозных экстремистов в лице его наиболее рьяных приверженцев ваххабитов о перманентном джихаде получила новый импульс после успехов религиозного движения «Талибан» в соседнем с Таджикистаном и Узбекистаном Афганистане. Здесь талибы вооруженным путем за годы гражданской войны установили свою власть на 92 % территории Афганистана. Бои с верными законному правительству Раббани войсками шли на севере страны, в непосредственной близости с границей Таджикистана.
Расширению влияния ваххабитов способствовали и события в Чечне, где первая война (1995–1996 годы) завершилась фактическим признанием Россией легитимности режима А. Масхадова, который возвел бандитизм, насильственный захват соседних территорий, работорговлю, разграбление природных ресурсов в ранг государственной политики. Заявляя на словах о своей готовности «навести порядок и положить конец захвату заложников», режим Масхадова на деле поощрял международный терроризм, сепаратизм, становился оплотом, центром международной организованной преступности и наркобизнеса. В Чечню направлялись для отмывания незаконно нажитые капиталы, здесь скрывались от суда и следствия уголовные преступники, объявленные в розыск в ряде стран СНГ. Здесь создавались базы для подготовки террористов, изготавливались взрывные устройства, затем использовавшиеся при совершении терактов в Москве, Буйнакске, Волгодонске, Пятигорске, повлекшие многочисленные человеческие жертвы. Характерно, что превращение Чечни в оплот международного терроризма проходило и происходит под массированным прикрытием идеологической словесной завесы о «борьбе народа за свободу и независимость», создания мученического ореола вокруг личностей таких преступников, как Басаев, Хаттаб, Радуев, Гелаев и т. п. Причем в некоторых кругах мировой общественности такой подход находит поддержку. Свидетельство тому — высказываемое некоторыми лидерами Европейского Союза мнение о возможности создания на территории Чечни суверенного мусульманского государства наподобие Азербайджана или решение Межпарламентской Ассамблеи (апрель 2000 г.) о приостановлении членства России в этой международной организации в связи с событиями в Чечне. Но, как известно, Москва фактически проводит целенаправленную вооруженную, политическую, экономическую акцию по укреплению территориальной целостности Российской Федерации, уничтожению вооруженных банд боевиков-экстремистов, искоренению международного терроризма. Несомненно, война не должна и не может быть средством решения спорных вопросов, внутренних конфликтов. Однако нельзя не видеть и не оценить по достоинству ту высокую ответственность, которую приняли на себя президент, правительство, армия, правоохранительные органы, народ России перед цивилизацией, мировой общественностью за сохранение статус-кво, стабильности на планете, ликвидацию международного терроризма, бандитских формирований, крупного центра экстремизма, транснациональной организованной преступности, наркобизнеса. Именно «синдром Чечни» ярко проявился в баткенских событиях в Кыргызстане летом в 1999, 2000 годах. Он коснулся и Дагестана, может проявиться в других регионах, где заинтересованные в дестабилизации обстановки экстремисты попытаются захватить власть.
«Синдром Чечни», тактику внедрения силой оружия и наркотиков идеологии сепаратизма, религиозного экстремизма, явно противоречащей провозглашенным ООН принципам мирового сосуществования, веротерпимости, уважения прав и свобод личности, емко сформулировал Мовлади Удугов — главный идеолог «Республики Ичкерия». В интервью одной из рижских газет, перепечатанном в московском «Современнике» под выразительным заголовком «Мы взорвем Россию изнутри», М. Удугов цинично сформулировал конечные цели ваххабитского экстремизма и значение наркоэкспансии в глобальном переделе мира. На вопрос корреспондента: «Вы всерьез полагаете, что отряды моджахедов могут угрожать России и дойти до Москвы?», М. Удугов отвечает: «Если мы (чеченские боевики) объединимся с афганскими и среднеазиатскими моджахедами, то да. Россию мы возьмем под контроль мирными средствами. Какими? Основных направлений три: поставка наркотиков, захват экономических позиций и привлечение на свою сторону региональных лидеров. Кремль дал молодому поколению в руки автомат, а мы его посадим на иглу… Наркотики — это средство, а не цель. Достаточно иметь в городе 20 % наркоманов и держать в руках поставку наркотиков, то с людьми тут можно сделать все что угодно: провести нужные митинги, устроить беспорядки, наконец, добиться смены руководства. С помощью наркотиков мы осуществим свою главную цель: создание на территории России исламского государства. Коммунизм рухнул, русское православие в нынешнем своем состоянии — религия обреченных, идеалы демократии в России явно не прижились. В этих
