Он был растроган. Вот ведь, тянул на братков, а нет у него людей роднее и ближе. Надо же — специально о нем подумали, позаботились, постарались. Сколько сил, вероятно, ухлопали, чтобы сделать ему, Вовчику, что-то приятное. Даже вон закусь какую-то не поленились организовать. Водку приличную притаранили, стаканчики, пару салфеток. Ну, о салфетках это, наверное, Люська побеспокоилась. В общем, присаживайся, отдыхай, Вовчик, за все уплачено.
Он и в самом деле был тронут таким вниманием. Посмотрел на Лерку — она лежала, беспомощно трепеща веками. Вдруг сказала все тем же неестественно водянистым голосом:
— Володя, пожалуйста…
— А чего?
— Володя… Володечка…
Больше она, правда, ничего не добавила. Вовчик разделся и, взгромоздившись поверх нее, прижался всем телом. Он хотел, чтобы Лерка почувствовала, что у него имеется. Все-таки не хухры-мухры, не архитектор тебе какой-нибудь. Заскрипели пружины, нагруженные мускулистой тяжестью. И, наверно, Лерка почувствовала, — вдруг всхлипнула и заелозила затылком по валику.
Веки у неё так и оставались прикрытыми.
— Володечка… Ну, пожалуйста… Я ещё никогда…
— Это в каком смысле? — на всякий случай спросил Вовчик.
— Ну, я никогда еще… Ни разу, ни с кем… Ты меня понимаешь?…
— Ты что, целенькая? — приподнявшись от удивления на локтях, спросил Вовчик.
Вот те раз, здоровенная девка, а на проверку, оказывается, жизни не знает. Можно сказать, совсем ещё не жила — зачеты сдавала.
Лерка быстро и как-то безнадежно затрясла головой:
— Володечка… Я тебя очень прошу… Пожалуйста…
Тогда Вовчик вздохнул, слез с тахты и неохотно натянул джинсы.
— Не хочешь — не надо, — сказал он. — Ходи голодная.
— Володечка… — позвала Лерка.
— Что?
— Пожалуйста, развяжи меня…
Больше она не сказала ему ни слова. Молчала, пока Вовчик ножиком и ногтями развязывал узлы бельевой веревки. Молчала, пока растирала запястья, стертые и, видимо, онемевшие. Молчала, пока одевалась, натягивая на себя одну вещь за другой. Она молчала, пока они поднимались по лестнице и шествовали мимо братков. И только на улице, когда наконец спасительно щелкнул замок в двери дежурки, она вдруг остановилась, взявшись за ремешок той самой сумочки, и посмотрела Вовчику прямо в глаза:
— Спасибо…
— Да ладно, чего уж там, — неловко пробормотал Вовчик.
— Ну я пошла…
— Сумочку застегни, опять кто-нибудь захочет проверить.
— Ты меня, пожалуйста, не провожай.
— Ладно.
Все-таки даже сейчас девка была что надо. Вовчик некоторое время неопределенно смотрел ей вслед. Вспомнились почему-то мелко подрагивающие веки. А потом он дернул на себя тяжелую железную дверь и потопал в дежурку.
Собственно, на этом у них все и закончилось. Браткам Вовчик сказал, что, в общем-то, ничего, блин, особенного. Девка как девка, бывали у него кадры и поинтереснее. Ну её на хрен, пусть занимается, блин, своими коллоквиумами.
Инцидент таким образом был исчерпан.
Вовчик потом ещё раза три звонил Лерке, но разговор у них как-то не складывался. Лерку будто заклинило и сдвинуть её с этого места не удавалось, то у неё зачеты, оказывались, то сессия, то реферат какой-то надо срочно сдавать. В общем, нет времени, давай перенесем на следующую неделю.
— Ну ты чего? Какие претензии? — наконец впрямую спросил Вовчик.
Лерка объяснила ему, что никаких претензий она не имеет. Если честно, то во всем виновата только она сама. Полезла играть с жеребцом, вот и получила от него копытом.
Тут уже и Вовчик тоже несколько притормозил:
— Кто это жеребец? Кто жеребец? Нет, ты давай скажи прямо.
Лерка несколько секунд отчетливо дышала в трубку. А потом сказала — будто для кого-то другого:
— Ты меня тогда… отпустил… Не думай — я этого никогда не забуду…
В конце концов Вовчик махнул на неё рукой. Что он нанятый? У него тоже имеется, знаешь, мужская гордость. Мало, что ли, девок, которых не требуется уговаривать? Плюнул на неё Вовчик и не стал ей больше звонить. Даже телефон Леркин вычеркнул из записной книжки. Зачирикал так, чтоб не разобрать было, если вдруг сдуру захочется.
То есть, исключил он Лерку из своей жизни.
Тем более что и Аллочка, с которой он когда-то перемигнулся, оказалась девкой нормальной и откликнулась на первое же приглашение. Поначалу, конечно, тоже слегка выпендривалась: то да се, в институте учится, высшее образование, но потом Вовчик, не будучи жмотом, сводил её в «Золотой уголок», шампанского там поставил, грильяж, разные прибамбасы, перстенек ей купил, скромненький правда, всего за сто баксов. Но — нормально; девка сразу же оценила внимание. После первой же встречи Вовчик довел её до квартиры и отдраил на совесть. Аллочка из себя ничего такого не строила — вскрикивала, где положено, требовала, чуть ли не плача: Сильнее!.. Еще сильнее!.. — Сразу чувствовалось, что человек старается искренне. Вовчик вынес из этого вечера самые благоприятные впечатления. И лишь когда, уже после всего, они лежали, приятно расслабленные, и курили, Аллочка попросила, чтоб Вовчик свозил её как- нибудь в Анатолию. Только лучше зимой, тогда загар липнет прочнее. Вовчик ей, конечно, пообещал.
А Лерку он уже как-то весной встретил с одним хмырем. Очкастый такой, в пальтишке, какое даже не каждый бомж на себя наденет. И Лерка сама тоже — в курточке легонькой, ежится от дождя и ветра. Увидела его — вздрогнула и, будто курица, нервно кивнула.
Вовчик в ответ также степенно наклонил голову.
Внутри у него ничего не отозвалось. Разошлись, будто корабли в океане.
И только когда Аллочка минут через пять после встречи начала было зудеть, что вот, мол, фифа какая, ты видел, со мной даже не поздоровалась, всегда эта Лерка чересчур о себе воображала, Вовчик вдруг сморщился и резковато велел ей заткнуться.
Аллочка было обиделась:
— А что я такого сказала? Ведь правда?…
Но Вовчик лишь глянул на неё сверху вниз, и Аллочка утихомирилась.
ПОКОЛЕНИЕ ПОБЕДИТЕЛЕЙ
Все началось как-то очень обыденно. Днем, когда Вовчик, ещё немного позевывая, выполз на площадь, чтобы совершить уже давно ставший привычным инспекторский дежурный обход, к нему подошел Малек, заступивший на рабочую смену несколько раньше, и индифферентным голосом сообщил, что «на губе», которую образовывал проспект Энергетиков, заканчиваясь у метро, сегодня утром появились две новых торговых точки.
— Проспись, — посоветовал ему Вовчик. — С чего это вдруг?
— Да нет, точно, — сказал Малек. — Часов в восемь подъехал кран и, значит, поставили.
Вовчик повернулся и приложил руку к глазам. Действительно, на другой стороне площади поблескивали стеклянными гранями два новеньких с иголочки павильона.
— Ни хрена себе, — заключил он. — Кто такие?
