впечатление.
– Скоро должен появиться человек от правительства, который будет нас сопровождать.
– О, как эксклюзивно!
Неужто она теперь неделями будет язвить? Это становилось уже весело.
– Сегодня ночью я, – начала она, но сделала паузу, жуя, улыбнулась, давая своим словам прозвучать как следует, – читала путеводитель по Филиппинам. Из бортовой библиотеки, представьте себе. Тут есть просто невероятные аттракционы. На острове Палаван можно прокатиться на лодке с веслами по подземной реке, по гигантским сталактитовым пещерам, которые пока даже не исследованы. Разве это не увлекательно?
– М-м, – задумался Джон. – Заманчиво.
Заглянуть в путеводитель – такая мысль ему даже в голову не пришла. Временами ему казалось, что, несмотря на все безумное богатство, он пропустил собственную жизнь. Как сейчас, например.
– Или серные источники у подножия потухшего вулкана, Монт-Макилинг, что ли. Это недалеко отсюда, миль пятнадцать. Скажите честно, – она понизила голос до сокровенного воркования, – разве вам не хочется… в горячих серных источниках, со мной…
Джон уставился на нее. Он собирался взять круассан, но его рука на полдороге забыла об этом намерении.
– Вы что, серьезно?
Она надула губы и подобрала под себя ноги. Полы ее халатика интригующе раскрылись.
– Дайте же и мне получить какое-то удовольствие, – двусмысленно укорила она. Потом повернула голову в сторону трапа и крикнула: – Так где же моя чашка, черт возьми?
От подъема на четвертый этаж канцелярии оба запыхались – Урсула потому, что несла свою тяжелую дорожную сумку, а Альберто Вакки потому, что был уже не так молод. Когда он открывал замок, рука у него заметно дрожала.
– Вот, – сказал он, все еще тяжело дыша, – это квартира.
Урсула вошла, огляделась. Ей понравилось. Стены беленые, мебель прошлого века, дополненная холодильником, плитой и цветными покрывалами на кроватях. Воздух застоялся.
– Тут давно никто не был, – сказал адвокат, извиняясь, и распахнул окно. Внутрь хлынул городской шум, затопив чувство вневременности, возникшее у нее, когда они вошли. – Вы уверены, что хотите здесь остаться? А то никаких проблем. Водитель заезжал бы за вами вечером и…
– Нет, – Урсула поставила сумку на скамью. – Каждый день такой длинный путь отнимал бы много времени. Я устроюсь.
Альберто Вакки прошелся вдоль кухонных шкафчиков, заглядывая внутрь.
– Посуда… Запасы консервов. – Он взял одну баночку, посмотрел дату: – И даже непросроченные.
Урсула открыла холодильник. Он был включен, но там не было ничего, кроме бутылки воды.
– Могу порекомендовать вам пару ресторанов, тут поблизости, там вы…
Урсула помотала головой:
– Я сама буду готовить.
Старый адвокат провел пятерней себе по кудрявой гриве.
– Нам следовало позаботиться об этом заранее и завезти продукты. Привезти вам?
– Я сама куплю. Мне нужно не так много. Несколько
–
– Так я и сделаю, – кивнула Урсула. Старый человек со щегольским платком в нагрудном кармане был трогательно заботлив.
– И что вы собираетесь делать? – спросил он.
Урсула пожала плечами:
– Искать. Это я умею. Искать, пока не найду что-нибудь.
Посланник от правительства был молодой, статный филиппинец по имени Бенино Татад, мужчина с торсом олимпийского чемпиона по плаванию. Он вежливо поздоровался с Джоном, донеся до него привет от президента Рамоса, и при всем своем атлетическом облике казался оробевшим, как будто богатство Джона было такой силой, перед которой полагалось опускаться на колени. А когда в поле зрения появилась еще и Патрисия, у него съехала крыша. Он дрожащими руками развернул карту Филиппин и предложил им курс «к сказочным островам и пустым пляжам». Он форменным образом искал спасения бегством и исчез, как только Джон попросил его сообщить курс капитану.
Вскоре «Прорицание» снялось с якоря и двинулось к югу. За день море поменяло все цвета, к закату окрасившись в оранжевые и багряные тона, а к ночи приобретя фиолетовое свечение. Они встали на якорь перед Пуэрто-Галера и на моторной лодке ринулись в яркую ночную жизнь.
Они представляли собой живописную группу. Вместе с телохранителями их было семеро мужчин, окружающих Патрисию со всех сторон, и королева красоты явно наслаждалась своим положением. Она шла, пританцовывая, кокетничала налево и направо и искрилась весельем.
– Нас видят? – спросил Джон у Марко, когда они выходили из первой дискотеки.
Тот невозмутимо кивнул:
– Позади наискосок двое с камерой. И вон тот, впереди, на велосипеде.
Джон наклонился к Патрисии:
– Мы на работе.
– Спорим, вам эта работа нравится, – шутливо сказала она.
Они заглянули еще на несколько дискотек и в довольно грязный бар, после чего, наконец, вернулись вдоль пляжа к лодке. Их делегированный государством провожатый делал хорошую мину при плохой игре, и его улыбка превратилась в маску, но он признался Джону, что ночная Пуэрто-Галера – не совсем тот хай- лайф, который ему поручено было демонстрировать гостям.
В последующие дни они скользили по морю мимо скалистых берегов, пышных тропических лесов и пальмовых пляжей. То и дело им попадались ярко раскрашенные рыбацкие лодки, под парусами и с трескучими моторами. С лодок им махали руками, но не особенно интересовались огромной яхтой. Они пересекли море Сабаян, прошли вдоль побережья Южного Лазона и наконец увидели вулкан Мэйон, который идеальным конусом поднимался высоко к небу. Над жерлом курился белый дымок – как нескончаемое предупреждение об опасности.
Патрисия предложила побродить по городку Легаспи у подножия вулкана. Бенино Татад отважился на осторожное возражение, что это исключительно безынтересное и скучное место, лишенное всякого очарования.
– Нам надо править в сторону Борасэя, – сказал посланник. – Многие говорят, что пляжи Борасэя – лучшие в мире.
И они продолжили скольжение по воде, прозрачной, как в раю, мимо больших и маленьких островов. Однажды над ними покружил спортивный самолет, но трудно было сказать, то ли в нем сидели репортеры, то ли просто богатые туристы с камерами. Рабочая цель круиза постепенно отходила на задний план; спокойные дни, главными событиями которых были изысканные обеды и ужины, полудремные часы под тентом убаюкивали их мягким покачиванием на волнах и изгоняли все мысли о мире, который существовал где-то по ту сторону рая. С Джона постепенно спадало напряжение последних двух лет, походивших на бесконечный марафон. В иные моменты он боялся растаять от полного расслабления.
Борасэй. Они парили над лазурной глубиной просторной бухты, в которой толклись рыбацкие лодки, дивились на белые песчаные пляжи, обрамленные кокосовыми пальмами. Самый большой пляж Вайт-Бич оказался слишком цивилизованным и полным туристов, но они нашли под руководством Бенино небольшой дикий пляж на южной стороне.
– Здесь чудесные коралловые рифы. Если хотите, можем понырять, – предложил Бенино.
Джона это не воодушевило:
