Один триллион долларов

говорили.

– Сейчас увидите. – Маккейн встал, внезапно погрузнев. – Расслабьтесь. Откиньтесь на спинку. Я вам объясню.

* * *

Ее звали Карен, и чем дольше Марко с ней перешучивался, тем больше она ему нравилась. Время от времени он поглядывал сквозь стеклянную дверь, но оба мужчины были погружены в разговор, и не походило на то, чтобы мистеру Фонтанелли что-нибудь угрожало. Рыжеволосая секретарша, казалось, была сегодня не особенно занята, несмотря на ее компьютер и солидное телефонное устройство связи.

– Бывают такие дни, – сказала она. – А в другие дни просто сущий ад. В зависимости от того, что происходит на бирже, понимаете?

– В этом я не особенно разбираюсь, – признался Марко.

Карен уговорила его еще на один кофе, принесла откуда-то печенье, и они принялись рассказывать друг другу о своей жизни.

– Я могла бы показать вам Лондон, – предложила Карен. – Когда вы приедете в следующий раз.

Взгляд Марко украдкой скользнул по ее фигуре.

– Это было бы интересно, – сказал он и с искренним сожалением добавил: – Но не знаю, когда я снова приеду в Лондон.

– О, вам придется приезжать сюда довольно часто, – заверила его Карен О'Нил с лукавой улыбкой. – Мой шеф хочет работать с вашим шефом, а он умеет быть очень убедительным…

* * *

– Богатство связано в первую очередь с приходом и во вторую очередь с расходом, – наставлял Маккейн, стоя темным силуэтом на фоне светлой панорамы Лондона. – Если вы больше тратите, чем получаете, то становитесь беднее, а если тратите меньше, чем получаете, то становитесь богаче. Что касается расходов, то их вы можете сократить лишь до известных пределов, по крайней мере если хотите оставаться нормальным членом общества. Итак, остается повысить приход. До этого места все понятно?

Джон скептически кивнул.

– До этого места, честно говоря, банально.

Маккейн, казалось, не слышал его.

– Достижимый приход следует определенной иерархии. На самой нижней ступени этой иерархии стоит просто работа. Вы что-то для кого-то делаете, и он вам дает за это деньги. Это может быть работа по найму или работа самостоятельного ремесленника, это не играет роли. В народе ее называют «честной работой», и приход, которого вы ею достигнете, никогда всерьез не превысит ваши расходы. Это связано с налогами. Государство хочет ваших денег, и оно предпочло бы забрать их все. Но тогда вы умрете от голода или откажетесь рождать на свет детей, то есть новых граждан и новых налогоплательщиков. Поэтому государство оставляет вам на жизнь. Но не больше. Никакое государство и никакое общество не заинтересовано в финансово независимом населении. Честная работа – то есть то, в чем большинство людей проводит все свое время, – приносит человеку только общий жизненный стандарт, не больше того.

Джон вспомнил времена своей работы в прачечной, потные ночи за паровой гладильной машиной. Недельного заработка хватало только на самое необходимое.

– Следующая по высоте ступенька достижимого прихода, – продолжал Маккейн, – это специализированная работа. Стоимость работы следует, как и все в экономической жизни, принципу спроса и предложения. Если вы учились тому же, чему и все, и можете то же, что и все, то вы заменимы, на вас легко надавить, поэтому достижимая плата скатывается на самый низкий возможный уровень. Плата повышается, если вы готовы делать то, на что готовы не все – вредить здоровью, физически перенапрягаться, работать ночами или в праздничные дни, – либо если вы можете то, что могут не все, при условии, что это умение востребовано.

Для этого вам сначала нужно найти на рынке эту востребованность – нанятый государством учитель всегда зарабатывает одинаково, независимо от того, насколько хорошо он преподает, но если он хороший преподаватель, он может в частной школе выторговать себе лучшую зарплату.

Профсоюзы, адвокатские конторы и объединения ремесленников заботятся о том, чтобы их членам был гарантирован уровень оплаты, ниже которого они опуститься не могут. Но это мстит ограничением оборота, поскольку исполнение за более высокую цену находит не так много клиентов, как за низкую. Как бы то ни было, чем специальнее услуга, которую вы можете предложить, если она востребована, тем выше она может взвинтить ваши доходы. Адвокат может зарабатывать пятьсот долларов в час, более-менее знаменитый певец – двадцать тысяч за одночасовое выступление. Но бесконечно эти доходы расти не могут – у адвоката возникают расходы на его бюро и секретариат, а певцу приходится нести расходы на поездки, на костюмы, репетировать, договариваться о концертах и раздавать автографы, не говоря уже о том, что ему годами приходилось выступать за бутерброд, когда он еще не был знаменитым.

Джон вспомнил Пола Зигеля, который когда-то был его лучшим другом. Пол уехал в Гарвард и выучился там кое-чему такому, за что его наниматель платит ему до тысячи долларов за час его работы. Джон хорошо помнил тот момент, когда Пол рассказывал ему об этом, и свое безграничное недоумение перед лицом той пропасти, которая разверзлась между ними.

– Теперь последует первый скачок. Так сказать, переход от наклонной плоскости к принципу рычага. Следующая ступень иерархии прихода – это торговля. Торговля означает: что-то дешево купить, чтобы продать дорого. Выражаясь менее банально, это означает, что торговец своей деятельностью выравнивает различия между спросом и предложением и тем зарабатывает. Принцип рычага кроется в том, что вознаграждение зависит от стоимости товара, а не от затрат на деятельность. Если вы продаете дыни, то торговля принесет вам десять центов с одной дыни, а если вы продаете опреснительные установки для фабрики, это принесет вам десять тысяч долларов с одной установки. Но собственные затраты времени и сил могут быть одинаковыми. Оплачивается не ваша работа, а ваша способность обнаружить потребность и удовлетворить ее. На этой ступени разница уже сравнительно высока – торговлей можно заработать и мало, а то и вовсе ничего, а можно и сильно разбогатеть. Книготорговец может иметь выручку тридцать–сорок процентов от продажной цены книги, а хозяин модного бутика набрасывает на отпускную цену своих товаров и двести, и триста процентов. Для торгового посредника обычные комиссионные – десять–пятнадцать процентов, что при торговле предметами стоимостью в несколько миллионов может составить изрядные суммы за каких-нибудь несколько телефонных звонков и за вечер переговоров.

Джон молчал. Галеристы, у которых Сара и другие художники выставляли свои работы, попадали предположительно в эту категорию. Они были посредниками между теми, кто производил искусство, и теми, кто хотел его приобрести, и деньги получали с обеих сторон. Неудивительно, что владелец галереи всегда приезжал на крутой машине, а художники – на метро.

– Следующий скачок состоит в том, что вы в известной степени умножаете себя. Вы больше не работаете, а побуждаете других делать то, что нужно вам. И тогда вы, одним словом, предприниматель. Кто-то делает то, что вы ему скажете, и за это получает от вас деньги. Вы стараетесь купить его работу как можно выгоднее для себя, поскольку вы с ним находитесь по разные стороны рыночного механизма: все, что из прибыли вашего предприятия вы раздаете служащим, сокращает ваши собственные доходы. Основание предприятия сопряжено со многими рисками и поначалу дело очень трудное, но собственное умножение вы можете выстроить как угодно. Вы можете нанять людей, которые, в свою очередь, тоже наймут людей, и так далее. И если вы хорошо освоитесь на своем рынке, то зарплата, которую вы будете платить вашим служащим, будет самым лучшим вложением денег: с экономической точки зрения служащий стоит своих денег, если он приносит предпринимателю как минимум 1,3 от них. Другими словами, если он приносит доход 30 процентов! Мало какое другое инвестирование может приносить вам такой доход в течение длительного срока. Большие концерны – пример того, как далеко может завести этот принцип, и соответственно шеф такого концерна может заработать десять миллионов долларов в год. Пусть даже при высокой рабочей нагрузке это составляет более трех тысяч долларов в час.

Ему вспомнился Мурали. Тот не испек за свою жизнь ни одной пиццы, не говоря о том, чтобы развозить их, но он умел дешево нанять пекарей и развозчиков, он был в лавке с раннего утра допоздна, кричал,