И вообще, откуда шесть минут? Оставалось уже только пять: когда я посмотрела на вокзальные часы, стрелка как раз подвинулась. Мы все равно не успеем. В обе кассы была очередь. Ни за что на свете не успеть.
То, что билеты можно купить и в электричке, Арманду рассказывать было совсем не обязательно.
Мы заняли очередь сразу в две кассы. Перед Армандом стояла пожилая женщина, размахивая несчетным количеством разных авосек, сумок и кошельков, — казалось, она собиралась в кругосветное путешествие. Пара передо мной начала заполнять анкету и подробно обсуждать каждый пункт. Еще четыре минуты. Я старалась хотя бы не улыбаться от злорадства. Никаких шансов, господин Телекинет. А следующая электричка только через полчаса. За это время может многое случиться…
Арманд стоял, скрестя руки. Вот уж завидная выдержка, в этом ему не откажешь.
— В крайнем случае, — неожиданно обратился он ко мне, — мы купим билеты в поезде.
— А-а, — я была ошарашена. — А разве так можно?
— Так многие делают, — кивнул он и бросил взгляд по направлению к стражам порядка, как будто его успокаивало то, что вокзал находился под пристальным наблюдением полиции.
Но тут вдруг дама, собиравшаяся в кругосветку, быстро купила билеты и отошла. Арманд подошел к окошку и попросил два билета в Штутгарт во втором классе и побыстрее. Он махнул мне, чтобы я подошла и оплатила все это удовольствие. Оставалось только выйти на платформу, куда как раз прибывала электричка. Последний взгляд на тех двух полицейских: они мирно болтали между собой. А потом я стояла в отъезжающей электричке, смотрела из окна вагона на проплывающий мимо родной город и не могла даже приблизительно представить себе, что будет дальше.
— Ты была когда-нибудь в Штутгарте? — спросил Арманд.
— Да, пару раз, — ответила я неприязненно. Один раз я ездила с классом в зоопарк, другой — с родителями на рождественский базар. — Но это было уже очень давно. Я не ориентируюсь в городе, если тебя это интересует.
Арманд кивнул:
— Ничего. Пойдем поищем место.
Это была обычная электричка с допотопными вагонами, где по обеим сторонам от прохода располагались скамейки с узкими неудобными сиденьями. Пассажиров было много, и мы с трудом нашли два свободных места рядом в вагоне для некурящих. Проходя к окну, Арманд задел колени мужчины, который сидел напротив и читал газету, за что и удостоился неодобрительного взгляда.
— Ты случайно не знаешь, во сколько мы приедем в Штутгарт? — спросил Арманд, не обративший никакого внимания на неодобрительный взгляд. — Примерно, я имею в виду?
— Нет, — отрезала я.
— В двадцать сорок девять, — ответил мужчина. — Без одиннадцати минут девять.
Арманд удивленно посмотрел на него:
— О, большое спасибо.
— Не за что, — надменно ответил тот и перевернул страницу.
Я оглядела его исподтишка. На нем был приличный костюм с жилеткой и галстуком, возле него на крючке висело демисезонное пальто, рядом лежал потрепанный кожаный кейс, а сверху — просмотренные газетные странички. Я стала вглядываться в заголовки.
С таким чувством, будто я вдруг проснулась, на большой четкой фотографии я узнала Арманда!
Я замерла. Был виден заголовок:
Я нервно сжала губы. Возможно, это был мой шанс. Возможно, этот мужчина за время поездки узнает Арманда, несмотря на белокурые локоны, которые у него теперь были и которые удивительным образом так ему подошли, если вспомнить, что это вообще-то женский парик. Хотя, если приглядеться, было заметно, что эти волосы как-то неестественно блестели в свете неоновых ламп, которые освещали наше купе. Возможно, он его узнает и забьет тревогу, например, сделает вид, что пошел в туалет, а оттуда позвонит по сотовому в полицию…
И что тогда? Арманд все равно наверняка скроется. Он телекинетически остановит поезд и выпрыгнет в окно; на расстоянии собьет вертолеты и задушит ищеек, которых отправят следом за ним, будет отводить от себя пули и поджигать машины — без проблем.
Но в любом случае я бы от него избавилась. Я бы преспокойно вышла на какой-нибудь станции и ближайшим же поездом поехала домой.
Мужчина в костюме сложил страницу со спортивными новостями, положил ее сверху на листы с общими новостями и взялся читать экономический раздел. Ага, подумала я и при этом показалась себе страшно сообразительной, он один из тех, кто читает газеты сзади наперед. Для начала некрологи, под конец новости. Что ж, тем лучше. Значит, фотографию Арманда он еще увидит. И, может быть, может быть, лицо покажется ему знакомым и тогда…
Я бросила взгляд на Арманда. У меня заурчало в животе. У меня всегда так, когда я взволнованна и не хочу показывать это другим. Он, заметно скучая, смотрел в окно, на ночь, наполненную мелькающими тенями. Я принялась разглядывать остальных попутчиков, большинство из которых клевали носом, читали, вязали или тихонько о чем-то разговаривали. Но, между тем, ни на минуту я не переставая следить за мужчиной, как далеко он продвинулся в своем основательном, методичном чтении экономического раздела. О, осталось всего три страницы. Ну быстрей же! Вам действительно нужно читать каждую маленькую статейку? Владельцем какой-нибудь компании вы все равно не являетесь, иначе вы бы путешествовали в первом классе и там читали ваши газеты, а не сидели напротив этого молодого человека, этого срочно разыскиваемого опасного преступника. Быстрее, быстрее!
Я вздрогнула, когда опомнилась от своих искренних, но совершенно напрасных усилий повлиять на ход событий своей волей, пусть это было всего-навсего манерой чтения моего попутчика. Контролер был коренастым мужчиной в голубой униформе с седыми волнистыми волосами и маленькими глазками. Казалось, что он идет вот так вот по этому длинному проходу, глядя по сторонам и высматривая билетики у пассажиров то справа, то слева, а на самом деле единственное, чего ему еще страстно хочется — это свободного вечера после долгого, трудного рабочего дня.
— Билеты у тебя, — толкнул меня Арманд.
Нервно, как будто меня застали врасплох за каким-то нечестным поступком, я долго рылась в сумочке в поисках билетов, нашла их наконец и протянула контролеру. Он одарил меня усталой улыбкой, прищурившись, посмотрел на билеты и неловко прокомпостировал, потом вяло протянул их обратно и продолжил свой путь по вагону, приговаривая монотонно, как заклинание: «Добрыйвечервошедшиепредъявляембилеты!»
Я убрала билеты обратно в сумку и незаметно взглянула на мужчину с газетой. Он был уже на предпоследней странице экономического раздела. В любой момент он мог взять в руки первый лист газеты. В животе у меня уже начали порхать бабочки.
Арманд так пристально смотрел в окно, как будто высматривал что-то определенное. Когда наш сосед принялся читать последнюю страницу экономических новостей, Арманд вдруг встал и плотно прислонился лицом к стеклу, прижав руки к лицу, как шоры, чтобы в окне не отражался свет вагона. Я недоумевала: что такого интересного можно увидеть там? Полицию? Военных?
— Мари, подойди сюда, пожалуйста, — внезапно обратился он ко мне. — Мы сейчас будем проезжать кое-что, я непременно хочу показать тебе это.
Я ничего не понимала. Арманд знал эту местность? До этого ситуация представлялась мне иначе. И с каких это пор он стал говорить мне «пожалуйста»? Я подошла к нему и попыталась вглядеться в темноту, но, разумеется, ничего не увидела.
Мужчина аккуратно свернул экономический раздел газеты.
— Ты видишь что-нибудь? — поинтересовался Арманд.
— Нет, — ответила я. — Что все это значит? Что я должна увидеть?
Мужчина отложил в сторону листы с экономическим разделом и взялся за новости, ту часть, где на первой странице была напечатана фотография разыскиваемого…
— Мешает оконное стекло. Оно слишком грязное с наружной стороны, — объяснил Арманд и
