четыре с половиной тысячи лет, — в соотношении с космическими мерками во времени это размножение все равно кажется взрывоподобным.
Вот почему пришельцы решили придерживаться того же способа, что описан в случае с бактериями у Гордона Тейлора. Они рассуждают так:
Концепция
Я представил свой замысел редакции «Frankfurter Allgemeinen Sonntagszeitung» в следующем виде:
«Наша история начинается с того, что в отделении для ухода за пациентами в коме приходит в сознание мужчина, который несколько лет пребывал в вегетативном состоянии. После столь длительного срока это практически невозможно. Его семья уже потеряла надежду и начала новую жизнь. Люди, стремящиеся к минимизации издержек в здравоохранении, не раз предлагали прекратить лечение. Однако пациент приходит в себя, быстро поправляется и возвращается в мир, который он покинул несколько лет тому назад. Но его ли это мир? Он кажется ему странно чужим. В его воспоминаниях картины прежней жизни смешиваются с теми, которые не относятся к ней, в которых нет ничего из того, что окружает его теперь. Но именно они кажутся ему настоящими. В нем наперебой звучат голоса, но он ничего не понимает из того, что они говорят. И меньше всего он отождествляет себя с тем, что кажется самым элементарным, — со своим именем. Он убежден, что его зовут по-другому.
Этот мужчина начинает считать себя инопланетянином, который вселился в тело человека. Он не может объяснить, почему и как, но воспоминания, которые он считает своими собственными, для него — воспоминания о другом мире. Он наблюдает за жизнью землян не своими глазами, а тело, в котором он живет, кажется ему не его телом. Что ему делать? Где его родной мир? Есть ли возможность наладить контакт с этим миром, чтобы попросить помощи? Для людей вокруг — он безумен. Для невропатолога он — любопытный случай медицинской практики. Его жена отдалилась от него и не хочет иметь с ним ничего общего.
К тому же есть еще один загадочный незнакомец, который преследует его и наблюдает за ним. И, кажется, этот человек знает о нем больше, чем он сам.
И вот как раз в тот момент, когда читатель догадался, что это художественный прием автора, желающего изобразить нашу повседневную жизнь в другом, необычном, ракурсе, дело принимает иной оборот: выясняется, что герой прав. Он действительно чужой в этом мире. Он действительно посланец внеземных сил. И он не один!
Возможно, эта история приоткрывает нам тайну, скрывавшуюся за нашей повседневностью. Среди нас уже давно живут инопланетяне, вселившиеся в тела людей. И они осуществляют таинственный и широкомасштабный замысел, причем с терпением, не свойственным землянам. Наш главный герой встречается с этими существами и узнает, что они прибыли оттуда же, откуда и он. Они открывают ему глаза на то, что он уже почти забыл: цель пришельцев — геноцид. Они селятся среди людей, чтобы способствовать их самоуничтожению. Медленно, незаметно, но, самое главное, бесповоротно. Все люди на Земле должны быть истреблены.
Вы скажете, что враждебные инопланетяне — затасканная тема научной фантастики. Да. Но инопланетяне в нашем повествовании имеют необычный, но, на удивление, логичный повод для своей враждебности. О нем еще ни разу не писали в научно-фантастической литературе. Инопланетяне приписывают нам, людям, роковое свойство, названное ими „экспоненциальным дрейфом“, и их страх основан на старом и математически простом вычислении, которое они окрестили „расчетом Немезира“.
Наш главный герой — это первый посланник, „поглотивший“ человека, не стерев при этом его сознания, — несмотря на все сложности, связанные с этим методом. Он сделал так, потому что не согласен признавать насилие единственным методом решения проблемы человека. Наш герой выступает в роли адвоката человечества и ищет доводы, благодаря которым станет возможно сохранить этот вид жизни.
В связи с его появлением на Земле среди инопланетян разворачивается дискуссия, в процессе которой радикально настроенные сородичи упрекают его в том, что он „заразился“ образом жизни людей и поэтому встал на их сторону. Он не истребил все человеческое в своем теле — и значит, попал в зависимость от соблазнов этой формы существования. А наш герой возражает, что если экспоненциальный дрейф есть нечто, чем можно „заразиться“, то тогда найдутся и способы, как от него „вылечиться“. И в этом случае, с точки зрения этики, необходимо искать метод лечения, вместо того чтобы истреблять больных.
Итак, инопланетяне ведут дискуссию, которая в основе является нашей: они обсуждают разные представления о возможном будущем человечества.
И вот в тот самый момент, когда повествование скатывается к обычному для научно-фантастической литературы заговору, новое направление сюжетной линии ставит все под сомнение. Группа неврологов и исследователей человеческого сознания выдвигают теорию, что люди способны принимать решения и общаться друг с другом на подсознательном уровне. То есть каким-то образом интуитивно договариваться об интерпретации повседневной действительности. И с этой точки зрения можно объяснить не только религию, моду и стили музыки, но и такие явления, как синхроничность и телепатия. Представления, идеи, намерения могут стать в какой-то степени самостоятельными, то есть так называемыми „мемами“, которые размножаются, как вирусы, каждый раз находя нового человека-носителя.
Эти ученые полагают, что все, кто считают себя инопланетянами, в действительности поражены одним и тем же вирусом-мемом. И если это так, то, возможно, существует разновидность такого мема, который заставляет пораженных им людей действовать неосознанно разрушительно, — в убеждении, что, для того, чтобы спасти Вселенную, следует уничтожить людей…
Представьте себе историю, которая выходит за пределы всего вышесказанного. Ведь мы только начали говорить о возможных сюжетах…»
Мой замысел был одобрен, и редакция с нетерпением стала ждать его исполнения. Некоторое время мы обсуждали название. Первое, что пришло мне на ум, был термин — «Экспоненциальный дрейф». Он звучит научно, но на самом деле я его придумал. Это понятие, на мой взгляд, связывало представления об экспоненциальном росте и неудержимости. Я имел в виду теорию дрейфа материков, объединение и раскол континентов — одно из самых неудержимых из известных нам движений. Конечно, были и другие предложения, включая название «Человеческий вопрос», которое какое-то время даже было фаворитом, пока мы не решили остановиться на «Экспоненциальном дрейфе».
Можно было приступать к делу. Мне оставалось только придумать, что же, собственно, в этой истории должно произойти.
11 сентября 2001 года
Несколько месяцев я с нетерпением ждал наступления 11 сентября 2001 года. Вопреки всякому здравому смыслу я надеялся, что в этот день произойдет нечто выдающееся. Этот день, в моем представлении, должен был войти в историю.
Как всем известно, так и произошло. Но это было совсем не то, что я имел в виду.
В осеннем каталоге на 11 сентября 2001 года было запланировано появление в продаже моего нового крупного проекта «Один триллион долларов». Я потратил на поиск информации и работу над ним свыше двух с половиной лет. То есть больше, чем на все мои предыдущие книги вместе взятые. Я изо всех сил
