что, впрочем, не помешало ему засыпать меня каверзными вопросами. Помня о необходимости соблюдать навязанную Тетериным конспирацию, я врала как сивый мерин, обходя острые углы и избегая упоминаний о Ким.
Нет, мужа не видела давно. Никакой информации о нем не имею. Нет, не звонил и вообще не связывался со мной. Да, знаю, что нашли какой-то посторонний труп в архиповской одежде, но понятия не имею, что бы это означало.
Судя по вопросам следователя, о существовании Ким они не подозревали. Действительно, ведь я похитила ее портрет и визитку Тетерина из мастерской Архипова. Следствие успешно шло неверной дорогой, а мне оставалось только молча переживать по этому поводу.
Хотя были у меня некоторые сомнения. Что, если этому приятному дядечке все известно и сейчас я сама себя загоняю в ловушку неловким и неумелым враньем? От этой мысли я занервничала еще сильнее, и, наверное, у следователя только чудом не создалось впечатления, будто я и есть убийца, заметающая следы.
Из прокуратуры я вышла, кипя от злости на весь мир. На Тетерина – за то, что уговорил меня лгать и замалчивать правду. На Ким – за то, что красавица и умеет манипулировать мужиками. На Архипова – за то, что пропал, а я теперь отдувайся. И я решила во что бы то ни стало его найти, хотя бы для того, чтобы высказать все, что думаю о его безответственном поведении... Если он, конечно, еще жив.
Мои мысленные терзания прервал телефонный звонок – очень не вовремя. Я так грозно рявкнула в трубку «алло», что человек должен был немедленно отсоединиться во избежание неприятностей, но моя подруга еще и не такое видала.
– Привет. Судя по голосу, у тебя опять неприятности, – констатировала она. – Что опять стряслось?
– Ничего нового, Фло.
– Об Архипове есть какие-нибудь новости?
Я задумалась. Последней новостью было обнаружение трупа в одежде Архипова, но об этом Флоранс уже была осведомлена. А остальное и новостями-то не назовешь – исключительно дедукция да мои домыслы, выжатые из скудных обрывков информации. Хотя про Волкодава подруга еще не знает.
– Молчишь? Значит, тебе есть что рассказать, – догадалась она. – Как насчет перерыва на кофе? Заодно и обсудим...
– У тебя есть свободные полчаса посреди рабочего дня? – поразилась я. – Так это событие само по себе достойно того, чтобы его отметить. А идея насчет кофе – прекрасная, учитывая, что я не успела позавтракать.
И мы договорились встретиться в кофейне недалеко от одного из салонов Флоранс. Конечно, для меня это не ближний свет, но кофе там варили просто волшебно, так что я великодушно согласилась приехать в центр. Через полчаса, входя в кофейню, я обнаружила, что Флоранс уже на месте, со всеми вытекающими из этого последствиями. В маленьком заведении наблюдалось нетипичное оживление, как если бы к ним на огонек заглянула какая-то знаменитость. Судя по восхищенным взглядам официантов и мрачной физиономии барменши, Фло предавалась излюбленному занятию – производила фурор. Сегодня на ней был шелковый костюм и крошечная шляпка с вуалью: выглядела подруга сногсшибательно и, как всегда, почти бессознательно кокетничала с окружающим миром, но делала это так мило и естественно, что сердиться на нее мог лишь такой черствый человек, как местная барменша с усиками и десятком лишних килограммов.
На столе перед Флоранс лежала охапка свежих кремовых роз, с еще влажными листьями и стеблями, небрежно завернутая в гофрированную бумагу. Я решила, что это очередной презент от очередного воздыхателя, но, как оказалось, цветы предназначались для меня.
– В честь чего такой роскошный презент? – спросила я, утыкаясь носом в тонко пахнущие тугие бутоны.
– Просто так. Чтобы ты не очень расстраивалась из-за всего происходящего, – сказала моя добрая подруга. – Хотя я понимаю, что такая ерунда, как цветы, не может по-настоящему утешить...
– Твои цветы – вовсе не ерунда! – возразила я.
– Они только что прилетели из Голландии, – похвасталась Флоранс. – Ладно, сейчас попросим, чтобы принесли вазу.
– Тогда уж трехлитровую банку, – вставила я, обозрев цветочное великолепие на нашем столике.
– И я уже заказала нам завтрак, так что ты можешь смело рассказывать. Не возражаешь, если я закурю?
Десяти минут мне хватило на то, чтобы коротко пересказать основные события и в ярких красках обрисовать вчерашнюю сцену с Волкодавом. Я уже закончила рассказывать, а Флоранс с интересом таращилась на меня, словно ожидая продолжения.
– Ну и? – требовательно спросила она.
– Ну и все. А что ты еще хотела узнать?
– Дорогая моя, ты, кажется, изрядно поглупела за эти дни. А как же Ким? Ты не воспользовалась шансом разузнать о ней побольше? Вдруг она людоедка или шпионка? А ты, дурочка, оставила парня – ценнейший источник информации, и поехала домой спать. Ну не идиотизм ли?!
Теперь настала моя очередь уставиться на Флоранс. Чувствовала я себя при этом донельзя глупо.
– Послушай, а ведь ты права! Мне и в голову не стукнуло расспросить парня. Старею, теряю форму... Спасибо, что подсказала, умница! Где мой телефон?
Я слушала длинные гудки в трубке, и вдруг до меня дошло, что имени парня я не знаю. А он не знает моего. И как теперь к нему обращаться? Уважаемый Волкодав? Я занервничала, и когда в трубке прорезался мужской голос, с ходу брякнула:
– Здрасьте, это я.
Хорошо воспитанная Флоранс осуждающе покачала головой, ужасаясь моей манере приветствовать незнакомого человека. Я поторопилась прояснить ситуацию:
– Это та самая девушка, с которой вы вчера мило общались на Шелепихинской...
– Я узнал, узнал, – коротко ответил Волкодав.
– Знаете ли, мы с вами вчера так... неожиданно встретились, и у меня из головы все повылетало. А ведь мне о многом нужно с вами поговорить. Как вы смотрите на то, чтобы встретиться и все обсудить?
Волкодав настороженно молчал; в трубке повисла пауза.
– Послушайте, вы, кажется, очень заинтересованы в том, чтобы найти Ким? А мне позарез нужно разыскать мужа. Поэтому предлагаю объединить наши знания, вдруг да всплывет что-то важное.
– Важное? – проговорил Волкодав с сомнением. Он явно не отличался быстротой реакции. А у меня в телефоне в этот момент запиликал сигнал параллельного вызова.
– Простите, у меня звонок на другой линии. Не кладите пока трубку, подумайте над моим предложением! – торопливо сказала я и переключилась. Оказалось, звонит мама, вся в нервах и смятении чувств.
– Стаська, что происходит? – выкрикнула она обеспокоенно.
– Мам, происходит довольно много всего, – осторожно сказала я, не желая волновать ее. – Что конкретно тебя интересует?
Моя осторожность была излишней: мама все знала.
– Мы узнали, что Архипов исчез и нашли какой-то незнакомый труп в его одежде. Стаська, почему ты молчала? Мы с папой с ума сходим. Тебе что-нибудь известно?
– Ох, мама, ради Бога, это такой тяжелый разговор... Давай не по телефону, хорошо? И вообще у меня тут на второй линии висит один тип, так что я сейчас попросту не могу говорить.
– Тогда позвони мне, когда освободишься! Шурка, надеюсь, в порядке?
– Конечно, с ним все хорошо. Учти, он ничего не знает, так что не смейте к нему приставать с этими разговорами.
– Ты считаешь, это очень умно – скрывать подобные известия от семьи?
– От Шурки буду скрывать до последнего, – упрямо заявила я. – А откуда, кстати говоря, вам стало об этом известно?
– Роман сказал.
– Какой Роман. Дьяков?
