улыбался и с любопытством разглядывал Ким как диковинную зверюшку в зоопарке.
– Кто ты вообще такой?
– Роман. Будем знакомы. Да не бойся ты, я не из ментовки и сдавать тебя не буду. Пойдем кофе выпьем?
Тем же вечером Ким оказалась у него дома. Жил Роман небогато, в убогой «однушке», явно доставшейся от родителей. В кухне громоздились ящики пива, коробки с чипсами, орешками и прочей дребеденью.
– У меня бизнес, – неохотно пояснил Роман, перехватив ее взгляд. – Торговля.
– Ларек? – уточнила Ким с усмешкой. – И как дела, идут?
– Да что бы ты понимала! – рассердился он. – Карманница несчастная!
– Я тебе не навязывалась, – пожала она плечами. – Могу уйти.
– Ну и уходи. – Ромка тоже пожал плечами.
Ночью они легли в постель, как будто были знакомы тысячу лет, утром вместе позавтракали яичницей и колбасой. Ким не понимала, что происходит. Этот человек поймал ее на краже, но вместо того чтобы отволочь в милицию, притащил к себе домой...
– А ты не боишься, что я у тебя что-нибудь украду? – поинтересовалась она.
– Да пожалуйста! – Ромка рассмеялся, словно услышал хорошую шутку. – Можешь ящик пива взять, если уволочешь, а больше у меня красть нечего.
Тогда она уехала к себе, но уже на следующий день вернулась к Роману. Он чем-то ее притягивал, этот странный улыбчивый парень с холодными глазами. Возможно, напором и внутренней силой? Но он был небогат, а амбициозная Ким раньше на таких и внимания-то не обращала! Она искала прекрасного и, что немаловажно, богатого принца, пусть не на белом коне, но как минимум на иномарке, а тут – не пойми что: ездит на метро, торгует пивом в ларьке...
В конце зимы они стали жить вместе, это получилось как-то само собой. Ким отказалась от аренды квартиры, перевезла свои немудрящие пожитки и даже научилась готовить. Была ли это любовь? Вряд ли, но им было хорошо вместе, хотя Ким и понимала: их отношения нельзя было назвать идеальными. С друзьями Ромка ее не знакомил, домой никого не приводил, да она и не горела желанием заводить знакомства. Пусть дружит с кем хочет! Свой маленький личный «бизнес» она не прекращала – ей хотелось своих собственных денег, тем более что с Романа много и не вытянешь, а он как будто и не возражал, делая вид, что не знает, на какие шиши куплена то новая тряпка, то очередная пара туфель.
В один прекрасный день Роман высказался начистоту.
– Скажи, где ты научилась красть кошельки? – спросил он вечером, сидя перед телевизором, по которому показывали какую-то невразумительную комедию.
– Нигде.
– Что, просто попробовала – и получилось? Может быть, тебя кто-то научил?
– Отстань! – огрызнулась она. – Я в детстве фокусы любила показывать. Ловкость рук, и никакого мошенничества!
– А ты никогда не думала о том, чтобы поймать более крупную рыбку? – задумчиво поинтересовался Ромка.
– Слушай, о чем ты? – раздраженно рявкнула Ким. – Можешь выражаться яснее?
– Ну, это все ерунда, чем мы с тобой занимаемся. У меня палатка дурацкая, налогами обложили, крыше отстегивай, за аренду плати, продавцу зарплату плати... На жизнь ничего и не остается. А ты? Воруешь по мелочи из чужих карманов, того и гляди попадешься.
– И что ты предлагаешь? Грабануть банк?
– Я предлагаю играть по-крупному. Банк, конечно, нам не потянуть, а вот какой-нибудь ювелирный магазинчик...
Следующие десять месяцев они посвятили подготовительной работе. План Романа требовал тщательной подготовки: найти подходящее место, выяснить, как устроена система сигнализации, найти пути отхода, отыскать канал для сбыта того, что удастся взять... Дел было много. Выбор после долгих размышлений остановили на ювелирном салоне в одном из центральных переулков. Днем там было не протолкнуться – дамы в роскошных шубках, джентльмены на дорогих машинах, и все покупали, покупали, покупали... Это зрелище наполняло завистью сердце Ким и ледяной ненавистью сердце амбициозного Романа.
Кропотливая нудная работа тянулось долго-долго, казалась бесконечной, и Ким начала было подумывать, что им ничего не светит. Или их застукают, или менты потом разыщут... Она разуверилась в этой идее, стала вялой и молчаливой. Особенно тошно было оттого, что Роман запретил ей во время подготовительной операции промышлять в транспорте и на рынках, чтобы не засветиться, не попасть в поле зрения милиции, а Ким, как оказалось, пристрастилась к этому ощущению собственной удачливости и неуязвимости. Ну а сладкий миг, когда пухленький кошелек перекочевывал из кармана жертвы в ее собственный, – вообще кайф и неземное блаженство! А тут она всего этого лишилась, да еще и без внятных перспектив на будущее!..
Магазин они все-таки взяли. Добыча получилась грандиозной – и наличные деньги, и ювелирка: высочайшего качества камни, золото и платина. Не вшивые штампованные колечки за тысячу рублей, а дорогие, эксклюзивные вещи. Разумеется, при перепродаже они потеряют в цене чуть ли не вполовину, но и того, что останется, хватит с лихвой!
Той же ночью они отправились куда-то в Подмосковье, где, как утверждал Роман, можно было спрятать награбленное и дать ему отлежаться. Ехали долго, больше полутора часов. У каждого поста ДПС Ким тряслась, что сейчас их тормознут, пусть даже на банальную проверку документов, а у нее в сумочке – бриллиантов на миллион долларов! Но все прошло гладко. Никто не остановил их, никто за ними не гнался.
Роман остановил машину на обочине темного, стеной стоящего леса. Мимо проносились редкие машины, ослепляя их светом фар.
– Так, теперь пешком. Тут недалеко заброшенный домик есть, там и спрячем.
– А вдруг бомжи найдут? Или эта развалюха сгорит?
– В землю под деревом зароем, дом будет только как ориентир, – успокоил ее Ромка. – Давай идем.
Она вылезла из машины, растерянно пошла вперед, к оврагу. Темно было, хоть глаз выколи; Ромка шел рядом и сдавленно матерился, когда под ноги попадали ветка или камень. Фонарик давал слишком мало света, да и не стоило привлекать к себе внимания: мало ли кто глазастый их из проезжающей машины увидит!
Они пересекли овраг, поднялись наверх и очутились в полнейшей темноте. Вокруг плотно стояли деревья, протяжно вздыхали, шумели, стряхивая дождевые капли, Ким за шиворот налилась уже целая лужа, и это ужасно ее раздражало.
– Где камни? – спросил Ромка деловито.
– В сумке. А что, ты их здесь хочешь зарыть?
– Нет, хочу сам понести, вдруг потеряешь. Ну где ты там, иди сюда...
Ким подошла к нему, вложила сумочку в его руку, и вдруг что-то обожгло ее резкой болью, в груди как будто пламя вспыхнуло, под ребра, казалось, воткнули огненный, остро заточенный прут. А потом пришли блаженная темнота и легкость.
Следующее, что она помнит, – встревоженное женское лицо, которое плавало в душном мареве; пересохший рот, страшная боль, всполохи пламени под веками... Женщина давала ей воду, драгоценную, прохладную воду. Ким жадно пила, не в силах напиться, но рот тут же пересыхал снова, как растрескавшийся колодец. Иногда, выплывая из горячечного забытья, она видела низкий потолок, бревенчатые стены и маленькое окошко, за которым неспешно плыли снежные хлопья. Неужели уже зима пришла?
Позже ее спасительница сказала, что лежала она в бреду три дня, приходя в себя лишь урывками; за это время уже и снег успел выпасть. Лежа в постели, опутанная бинтами и наколотая обезболивающим, Ким пыталась думать и анализировать. Получалось плохо – голова не соображала и при малейшем усилии грозила отвалиться и весело поскакать по полу гулким резиновым мячом. И все-таки ей удалось соорудить несложную логическую цепочку. Бриллианты – лес – убийственная боль – темнота и беспамятство. Из цепочки выпадал Ромка, его как будто никогда и не было, а ведь Ким помнила – был! Тетя Люба, вытирая