Именно там скрыты самые загадочные знаки мира. Недаром теория гиперперехода родилась из теории хаоса. Человек пока не в состоянии заглянуть на те уровни абстракции, где лежат ключи мира. Поэтому необходимо смотреть, постигать и переводить в форму, доступную для использования. Потому что этот… псевдохаос, — он взглядом показал на висящие рядом картины, — скорее, отражение мусора в голове художника, а никак не сложности окружающего.
— Интересная концепция. — Мужчина широко улыбнулся и посмотрел на княжну: — Катенька, не представите нас?
— Профессор Терсков Анатолий Петрович — капитан Белый Алексей Евгеньевич.
— Профессор?
— И даже доктор наук и где-то академик. — Анатолий Петрович подмигнул Алексею. — Нет-нет. Я совсем не по художественной части. Я юрист, а картины — это, скорее, одно из моих увлечений.
Взяв Алексея под руку, он повел его вперед и остановился возле одной из картин.
— А тут вы что скажете?
На картине во вполне реалистичной манере было изображено разбитое зеркало, в осколках которого отражались то кремлевские звезды, то Днепрогэс, то грозная «тридцатьчетверка» на фоне полуразрушенного рейхстага.
— А почему зеркало разбито? — Алексей обернулся к Анатолию Петровичу.
— Осколки империи, — коротко пояснил профессор.
— Картина хорошая, но только с концепцией я не согласен. — Алексей покачал головой. — Империя не погибла. Ни та, что до семнадцатого, ни та, что до девяносто первого. Просто выгорело все наносное, лишнее. А осталось то, что составляло суть, ядро государства. Мы же не считаем подвиги русских витязей чужими? Шипка, Севастополь, Курск, Берлин… У вас, кстати… это ведь ваша картина? «Тридцатьчетверка» неправильно нарисована. Ствол слишком толстый. Это… ну, в общем, не совсем пушка сороковых годов двадцатого. Это, можно сказать, совсем не пушка.
— Но я рисовал с реального образца! — возразил Анатолий Петрович.
— Не с того, что сейчас стоит возле исторического музея? — Алексей улыбнулся. — Это гораздо более поздняя модификация. Лучше с того, что стоит на Кубинке.
Профессор кивнул, видимо, делая себе зарубку на память, и снова потащил Белого по залам.
— А тут вы что скажете? — Он кивнул на огромное полотно, где маленькая девочка с улыбкой тянула руки к могучему древесному стволу, в рисунке коры которого проглядывало лицо старика. Ветви дерева, словно руки, обнимали хрупкую фигуру, и солнце, едва проглядывавшее сквозь ветви, высвечивало на лице девочки какой-то символ. Само лицо девочки отчего-то вызывало у Алексея волну щемящей тоски и теплоты, словно он видел своего еще не рожденного ребенка.
— Это… тоже ваше? — Алексей стоял словно завороженный, не в силах оторвать взгляд от полотна.
— Нет… — Профессор тихо рассмеялся. — Так мне никогда не нарисовать. Это Алик Абиев. Вон он, кстати, беседует с журналистами… Алик! — Анатолий Петрович окликнул высокого черноволосого молодого человека в белоснежном пушистом свитере, темно-зеленых мешковатых брюках и тяжелых армейских ботинках.
Быстро закончив интервью, молодой человек подошел и, после взаимного представления, кивнул на картину:
— Нравится?
— Очень. — Алексей чуть слышно вздохнул. — Не продадите?
Художник громко рассмеялся:
— Эту — никогда. Да и обещал я тут одному человеку, что если решу продать, то сразу обращусь к нему.
— Это случайно не Сергиенко-старший? — с язвительной интонацией отозвалась княжна.
— Совершенно неслучайно он, — с улыбкой подтвердил Алик. — А вы, Алексей, никого не узнаете?
Подавив чуть не вырвавшийся наружу нецензурный возглас, Алексей обернулся к покрасневшей от удовольствия Катерине.
— Это ты?
— Примерно пятнадцать лет назад. — Алик кивнул. — Тогда я казался себе значительно старше и мудрее, но все равно не смог пройти мимо такого чуда. Это парк в Приокском заповеднике. Картинка тогда мне так врезалась в память, что я писал всего две недели.
— Я могу заплатить не меньше этого Сергиенко. — Алексей пристально посмотрел на художника. — Кроме того, насколько я знаю, ему теперь совсем не до картин.
— Что деньги… — Алик вздохнул.
— А если я предложу обмен? — Белый не сдавался.
— На что? — Художник как-то растерянно оглянулся.
Простая, словно кирпич, комбинация родилась в голове Белого мгновенно. Сразу решались несколько проблем, одна из которых была довольно важной и не давала покоя.
— Вы увидите то, что еще никто из ваших собратьев по искусству не видел и еще долго не увидит.
— Даже не представляю, что это может быть. — Алик покачал головой. — Джамаат? Небесная? Я там был, и не раз. По Новой Мекке даже серию написал.
— Если вас не устроит то, что вы увидите, можете картину оставить себе. А пока… Жду вас завтра вечером… ну, скажем, на Пушкинской в двадцать один ноль-ноль. Вещи можете не брать, у вас будет все, что нужно, и даже то, что пожелаете. Только одно условие. Покинуть это место вы сможете не раньше, чем через месяц.
— О! — Профессор рассмеялся. — Я чувствую плеск волн и запах прогнивших пиратских сундуков. Нас с Катей не приглашаете?
— Если вас не смущает месячное отсутствие без внятных причин…
— Не смутит. — Анатолий Петрович встряхнулся, словно боевой конь при звуках трубы. — Только я не смогу вам ответить тем же, что и Алик…
— А и не нужно. — Алексей широко улыбнулся. — Мне будет достаточно того, что вы составите компанию Катерине и Алику. Согласны?
— А моего согласия уже не требуется? — Катерина чуть надула губки.
— Но ведь ты меня тоже не спрашивала, когда решила потащить на эту выставку? — возразил Белый. — Теперь моя очередь.
— Но целый месяц… — Девушка задумчиво покачала головой. — Если только отец одобрит.
— Уверен, он не будет против.
— А свадьба?
— Через тот же месяц, если кто забыл. И это время ничего не решает. Кроме того, возможно, что там у тебя будет возможность решить часть твоих затруднений. Например, с платьем.
— Ну, искуситель! — Катерина широко улыбнулась. — Но смотри! Если там я не найду чего нужно, я тебя живьем съем.
— Договорились. — Алексей кивнул и, уже обращаясь ко всем, добавил: — Ну что, господа, жду вас, как условились. В двадцать один ноль-ноль на Пушкинской. И прошу не опаздывать.
5
Справка по запросу NCR 559-72 руководителя лаборатории криптобиологии объединенного научного центра специальных исследований министерства обороны федерации Демократический Союз, профессора, доктора биологических наук Джексона Луиса (Адаптированный дайджест подготовлен аналитической службой 9-го управления.)
