Скиннер

почти принято. После этого я поговорил через стимулятор с парусом по имени Обманщик ветра, который предложил мне место на скале, где постоянно гнездятся паруса. Как мне кажется, Обманщик уже разработал план действий по достижению своих целей.

– Мировое господство? Люди, убирайтесь домой?

– Нет, Обманщик хочет, чтобы здесь были не только люди, но и обитатели других планет. Он хочет, чтобы здесь присутствовало Правительство, разумы Ульев. Он не отказался бы и от присутствия прадоров. Он усилил свой врожденный интеллект и поглощает информацию с невероятной скоростью. Я его прекрасно понимаю – он был лишен знаний в течение многих тысяч лет.

– Тысяч?

– По предварительной оценке. Сами паруса не знают точно, Они очень редко умирают.

–Подожди-ка, – сказал Джанер и повернулся к Борису. – Что случилось с тем подростком-прадором?

– Мы так и не нашли его. Скорее всего, ему удалось добраться до моря, – ответил Борис, но его снова попросили замолчать.

Джанер увидел, что Амбел еще не дошел до конца своего повествования, и вернулся к разговору с разумом.

– Тем не менее это не дает ответа на вопрос, почему он хочет разместить твое гнездо именно на этой скале.

– Обманщик хочет пригласить всех на эту планету – чем больше существ из контролируемого Правительством мира здесь окажется, тем более широкие перспективы открываются перед ним и его сородичами. Кроме того, я считаю, что он предложил нам разместиться на этой скале, чтобы получать арендную плату.

– В каком виде, позволь спросить?

– В виде денег, конечно, на которые он сможет купить стимуляторы для всех парусов. А кроме них каналысвязи с ИР, современные инструменты и прочие чудеса техники. Как заметил сам Обманщик: «Если ты тысячу лет сидишь на одной скале и говоришь только о том, ветреная сегодня погода или нет, то начинаешь с искренним уважением относиться к библиотечным компьютерам, стенам и солнечным батареям». Мне почему-то кажется, что в самом ближайшем будущем хуперам придется научиться обращаться с обычными парусами и такелажем.

– Ты мог бы устроить гнездо здесь, совершенно бесплатно.

– Скала выглядит более привлекательной. Например, хуперы почти не бывают на ней.

– Ты считаешь, они представляют опасность для тебя?

– Не знаю. Как они поступят, когда узнают, что на планете могут появиться существа, впрыскивающие при укусе спрайн?

– Полагаю, тебе следует быть осторожным.

Амбел закончил свой рассказ, теперь капитаны задавали ему вопросы. Что он помнил? Считал ли он себя невиновным? Должен ли применяться срок давности к делам, связанным с массовыми убийствами? Согласен ли он подвергнуться контролируемому ИР анализу мозга? Джанеру показалось, что Амбел правильно отвечает на все вопросы. Потом совет решил выслушать капитана Спрейджа.

– Почему ты настаиваешь на том, что это тот самый Госк Балем, которого мы бросили в море? – спросил Рон.

Спрейдж встал и глубоко затянулся. Свет от тлеющего в трубке табака отразился в его глазах, и они стали похожими на угольки.

– Он – именно этот человек. Воспоминания исчезли, но оболочка осталась. У него сохранились моральные качества, понимание жизни и точка зрения Госка Балема. Он поступит так же, как тысячу лет назад, если окажется в подобной ситуации.

– Ты хочешь сказать, что он снова будет сжигать хуперов в печи?

– Он сжигал в печи только мозги и спинные хребты хуперов. Тела продавались прадорам, подобно пустым сосудам, которые предстояло заполнить металлом и прадорскими мыслями.

– Очень поэтично, Спрейдж. Мы все знаем, что такое лишение разума, – проворчал кто-то из темноты.

– Госк Балем был солдатом ЦСБЗ, захваченным в плен Хупом и его командой. Его привезли сюда, чтобы лишить разума, как и остальных пленников. Он был солдатом и не мог не испытать ужаса, увидев, что здесь происходило, поэтому Хуп решил сохранить ему жизнь, чтобы усилить мучения. На него надели ошейник раба и заставили работать у печи, сжигать физические улики. Он не имел понятия о том, что эти останки были живыми, а если бы и имел – разве он мог не сжигать их? Как поступили бы вы на его месте?

Ничего не услышав в ответ, Спрейдж продолжил:

– Хуперы, которых подвергали операции по лишению разума, были недавно заражены вирусом и не могли выжить в виде мозга и спинного хребта. Не съеденные пиявками умирали или превращались в пиявок. Он никогда не сжигал того, кто имел шанс выжить. Он работал на Хупа, потому что решил выжить сам.

– Да, – сказал Борис. – Но он не все время носил ошейник раба.

– Хуп снял с него ошейник, чтобы усилить мучения. Он мог сбежать в лес, но это вряд ли решило бы проблему. Хуп, на самом деле, подстрекал его к бегству. А он остался и продолжал сжигать останки людей в печи. Знаете, почему? Потому что здесь он имел возможность действовать против Хупа.

– Откуда тебе это известно ? – спросил Рон.