Скиннер

– То же, что заразило тебя.

– Кажется, ты говорил, что эти шершни были изменены.

– Изменения были разными, я предсказывал, что одно окажется неудачным.

– Не понимаю, как он мог заразиться? Его же не могли укусить.

– Насекомые в отличие от людей не могут избежать инфекции. Споры вируса, которые овладевают человеческим телом только после массового вливания, например в результате укуса пиявки, проникают в насекомое посредством воздуха, – несколько саркастически ответил разум.

– Я думал, что вирус не может долго существовать вне тела.

– Верно. Споры могут проникнуть в организм шершня, если насекомое питается чем-то зараженным. И даже в том случае, если насекомое садится на что-то зараженное или пролетает мимо. Достаточно нескольких жизнеспособных спор, чтобы вирус укоренился.

– Почему? Почему они так отличаются от людей?

– Очевидно, мы – более примитивные живые существа.

– Ах вы, бедненькие, несчастные… – вздохнул Джанер.

– Конечно, – сказал разум. – Впрочем, я имел в виду примитивность физическую, а не интеллектуальную.

– Да, несомненно.

Джанер вытащил ноги из-под одеяла и переместился на край койки. Разбинтовав руку, он осмотрел безобразную рану, в центре которой, как ему показалось, уже просвечивало синее кольцо. Он стал хупером. У него был знак.

– Что ты намерен сделать с… потерянным чувствительным сигналом? – спросил он, забинтовывая руку.

– Я хочу, чтобы ты его вернул, – ответил разум. – Мне предстоит еще многое узнать об этом вирусе и его воздействии на физиологию перепончатокрылых насекомых.

Джанер достал из-под койки свой рюкзак и вытащил оттуда два комплекта обработанных алюминиевых цилиндров, каждый был три сантиметра в диаметре и десять – в длину. Высвободив один из пластиковой упаковки, он открыл его, а затем при помощи куска пластика поднял мертвого шершня со стола и положил в цилиндр. Годы работы по контракту и последующие за ними два десятилетия научили его терпеть присутствие насекомых, но он так и не мог заставить себя прикасаться к ним.

Назойливо звучал сигнал модуля связи скутера, но Кич не обращал на него внимания и ждал, когда станет зеленым последний индикатор на устройстве очистки. Скоро сигнал отключился, и поступило сообщение по звуковому каналу стимулятора.

– Сообщение для Сэйбла Кича.

– Что еще?

– Канал, запрошенный от приемопередатчика Улья. Кич бросил взгляд на шестигранный контейнер в багажнике скутера – он едва не забыл о нем.

– Даю разрешение на канал.

Сначала он услышал жужжание, затем к линии подключился разум Улья.

– Ты получил посылку?

– Я получил посылку, – ответил Кич, – но не буду доставлять ее Джанеру немедленно.

Жужжание стало сердитым.

– Мы заключили соглашение.

Кич увидел, что последний красный индикатор стал зеленым, отключил устройство очистки и аккуратно сложил трубки.

– Мы заключили соглашение, – повторил разум Улья.

– Соглашение расторгнуто. Мне необходимо вернуться на Корам, чтобы воспользоваться установленным там медицинским оборудованием.

– У тебя проблемы? – спросил разум с чем-то вроде тревоги в голосе.

– У меня проблемы, – подтвердил рейф.

– Какого рода?

– Особо не распространяясь, можно назвать их медицинскими.

– С Джанером находится Эрлин Тейзер Третья Неукротимая. Насколько мне известно, она повсюду ездит с набором оборудования для медицинских и патологических исследований.

– Спасибо за заботу, – сказал Кич и, опершись рукой о скутер, встал.

– Это был сарказм или ирония? – счел нужным уточнить разум.

– Возможно, и то и другое, – ответил Кич, опуская устройство очистки в багажник скутера.

– Так и не научился различать.

Кич смотрел на скутер, пытаясь решить, может ли он рискнуть и вернуться в Купол. Поле зрения