Скиннер

– Ты прав, – согласилась Тай.

Именно в этот момент Спрейдж заметил летавший вокруг них голокордер.

– Полагаю, ты уже знаешь о Фриск.

– Знаю, и хочу участвовать в охоте.

– Хочешь поступить с ней так, как поступила с Гренантом? – спросил Спрейдж, не спуская глаз с паруса.

– Если возможно. – Женщина изо всех сил старалась сохранять невозмутимость.

Капитан кивнул, попыхивая трубкой.

– Добро пожаловать на борт, парус, – сказал он, выдержав паузу. – Как тебя зовут?

– Меня зовут Обманщиком ветра. И я хочу получить достойную оплату.

Солнце показалось над горизонтом, превратив коричневые облака в бирюзовый шелк. На фоне солнечного диска отчетливо выделялись силуэты спешивших по своим делам парусов, его свет сделал видимым судно далеко в море, окрасив его в синеватый цвет с изумрудными отблесками. Амбел долго смотрел на судно, потом повернулся к сидевшему у борта и тупо смотревшему на воду Пеку. Пек выглядел особенно больным в утренних лучах солнца. Четко выделились шрамы на лице, глаза были налиты кровью.

– В чем дело, Пек? – спросил капитан.

– Проклятье, – пробормотал тот.

Амбел ждал продолжения, но оно последовало не скоро.

– Он зовет меня.

– Он всех нас зовет. Он зовет того, кто его слушает.

– Он позвал, и я пришел, – признался Пек.

– Что ты натворил, Пек? – мягко спросил Амбел. Моряк прислонился лбом к лееру.

– Он не хотел молчать. Был голоден, я покормил его, чтобы он заткнулся.

Капитан бросил взгляд на дверь своей каюты и подумал, что проведенная там ночь была на редкость тихой и спокойной.

– Ты освободил его?

– Нет, капитан.

– Что ты ему дал?

– Остатки наживки.

Амбел хотел было сказать что-то по этому поводу, но тут раздался крик Бориса с топа мачты:

– Это – «Ахав»!

Амбел, заслонив глаза от солнца, попытался разглядеть судно.

– Как здесь оказался Рон? Я слышал, что он отправился ловить турбулов.

– Может быть, он позвал его тоже, – сказал Пек. Амбел долго смотрел на своего матроса, размышляя, соответствовали ли его слова истине – Скиннер мог звать людей разными способами. Может быть, Рон хотел доставить ему давно вынесенное советом решение по этому вопросу? Впрочем, к чему гадать, «Ахав» шел прямо к ним и скоро должен был пришвартоваться. Амбел вернулся к двери своей каюты и запер ее, решив вернуться туда только со смазанным спрайном гарпуном. Ему даже думать не хотелось о том, что могло происходить внутри сундука.

– Ребята, тащите бочонок на палубу! – крикнул он. – Сами знаете, что Рона всегда мучает жажда.

В ответ прозвучал хохот, правда, ему не хватало веселости.

В спущенной с «Ахава» шлюпке было шесть человек. Амбел немедленно узнал сидевшую у руля огромную, с лысой головой фигуру Рона, на веслах, как он полагал, сидели Форлам и Госс. Остальные трое, судя по одежде, не были местными жителями, и Амбел сначала не узнал никого из них.

Он почувствовал легкую досаду, когда Борис узнал ее первым.

– Это – Эрлин! – закричал он из корзины на топе мачты.

Амбел, прищурившись, посмотрел на землянку. Женщина сказала, что он умер внутри, и у нее возникли серьезные сомнения в его человеческой природе. Что нужно от него на этот раз? Неужели она начала понимать то, что находилось за пределами ее маленького мирка? Амбел в этом сомневался. Он покачал головой и перевел взгляд на ее спутников. Светловолосый мужчина был в удобной одежде опытного путешественника, причем явно чувствовал себя в ней так, словно давно привык так одеваться. Второй мужчина выглядел больным или выздоравливающим после тяжелой болезни – лысый и костлявый, хотя, судя по сложению, когда-то отличался чрезвычайной силой. Он был одет в моноволоконный комбинезон, достаточно удобный для путешествий, правда, такую одежду предпочитали андроиды-големы и им подобные существа, не слишком беспокоящиеся о температуре или внешнем виде. Что-то знакомое было в этом мужчине. Амбел попытался вспомнить и вдруг почувствовал смешанное с дурными предчувствиями возбуждение. Может быть, он был из прошлой жизни? Маловероятно, в других мирах жило очень мало людей такого возраста. Капитан попытался не думать об этом мужчине, но сомнения остались.

Шлюпка ткнулась в борт судна, прозвучали приветствия с обеих сторон, был сброшен трос и спущен штормтрап. Первым по нему поднялся Рон, и Борис мгновенно сунул ему в руку кружку. Рон осушил ее залпом и вернул Борису, требуя повторения.