Ооо! Эту игру я знаю…
Пистолет негромко чихнул пару раз, и веселые зеленые гильзы радостно булькнули в мутную жижу канализационного стока.
Тихо, по миллиметру, я сдвигал крышку люка, опасаясь каждую секунду какой-нибудь гадости. А гадости все не оказывалось. Видимо, понадеявшись на охрану внизу, они не стали подстраховываться. Я выглянул наружу и не сразу понял, куда попал. Плотная зеленая стена окружала меня со всех сторон. И только через несколько секунд до меня дошло. Оранжерея! Люк водостока был окружен со всех сторон высокой, выше моего роста, загородкой. Видимо, из эстетических соображений.
Сквозь стеклянные стены оранжереи был виден небольшой, ярко освещенный двухэтажный особняк. На лужайке перед ним – праздношатающаяся охрана с горными карабинами и несколько солдат в штурмовом снаряжении на снайперских позициях. Я видел только шестерых. А сколько их еще – черт знает.
Тем временем, с трудом протискивая свои огромные туши сквозь относительно небольшое отверстие водостока, подтянулись остальные.
– Пойдем в три группы. Ино, Сат! Слева, на крышу. Не отвлекайтесь на всякий мусор. Ваша задача – снайперы. Ди Гис, Намши, вы зачистите заднее крыльцо. Доратх и Эли. Мы с вами должны попасть в дом так, чтобы не скрипнула ни одна половица. Всем проверить барахло.
Я посмотрел, как ребята поправляют снаряжение.
– У всех порядок? Попрыгали!
Перед штурмом у меня всегда немного холодеют руки. Может, знают, сколько гадостей им предстоит сделать, и заранее цепенеют? Короткими перебежками мы рассосались по всей сцене. Семь человек на ораву в пятьдесят и более рыл. Но если бы все решалось количеством…
– Доложить.
– Красная группа на позиции, – флегматично отозвался Сат Риго.
– Желтая подходим, подходим… Все. На позиции.
– Белый – три порядок.
– Белый – два порядок.
Это доложились кусочки моей микрокоманды.
– Парни, значит, так. Аккуратно, спокойно. За спиной хвостов не оставлять. Император потом грехи отпустит. И не вздумайте сдохнуть. У нас еще полно дел. Все. Поехали потихоньку. Белой – отдыхать, быть на шнурке.
Наше время еще не пришло. Первыми должны умереть снайперы на крыше. Потом все, кто закрывает или может перекрыть выход отсюда. И только затем…
Прошло несколько томительных минут.
Первым отозвался Сат.
– Красная – порядок.
Отлично. Значит, сверху из нас лежащих кабанов не сделают.
– Желтая – порядок.
И коридор для отхода готов.
– Движение белой.
К боковой стене, густо заросшей чем-то вроде винограда, мы подскочили одновременно, словно призраки, материализовавшиеся из темноты.
– Трап!
И Доратх слегка приседает и опускает сложенные в замок руки до пояса. Потом, поймав мою ногу, резко вздергивает ее вверх, и я, подброшенный живой катапультой, мягко зацепляюсь на перила балкона. Не вылезая наверх, я закрепил конец троса за один из силовых элементов конструкции и бросил бухту вниз.
– Лесенка на месте.
– Сейчас, подожди. – Я подтянулся на перилах, вглядываясь в темноту зала, выходящего на балкон, но кроме полоски света вдалеке ничего не увидел. Пощелкал оптикой шлема, но по любому выходило, что в зале пусто.
– Белой подъем.
Пока ребята поднимались, я внимательно изучал балконные двери и окна. Датчики всех типов, вплоть до интерференционных. Ладно, никто, впрочем, и не обещал ничего хорошего.
Начнем. Сначала вибрационный. Микрогорелкой я раскалил стекло так, что клей, которым был прилеплен датчик, естественно, «поплыл», и через несколько секунд, он обессиленно качался на своих проволочках. Теперь обрывной. Той же горелкой я сначала проплавил узкое отверстие в стекле, а потом медленно оплавил провода обрывного датчика так, что, лишившись изоляции, они намертво закрепились в положении «все хорошо, прекрасная маркиза». Маятниковый и инфракрасный скончались так же скоропостижно. Собственно, главную трудность представлял собой компьютеризованный эхо-датчик. Но и для него нашлось заветное слово.
В итоге не прошло и двух минут, как мы все втроем стояли в полутемном зале, вероятно, гостиной. Мягкий пушистый ковер заглушал все звуки настолько, что, не таясь, я подошел к двери, из-за которой слышались голоса и пробивался свет.
Никаких сомнений не оставалось. Заговорщики в полном составе. Зная, что все попавшее в микрофоны бронешлема автоматически записывалось, я некоторое время постоял, слушая их белиберду. Назывались какие-то имена, цифры, даты… Ничего, Рохар разберется.
Постепенно разговор скатился на второй круг. Я понял, что ничего полезного больше не услышу, и решил войти.
Красивый удлиненный зал, отделанный резными деревянными панелями, овальной формы стол и кресла вокруг него с пятью такими разными, но в чем-то неуловимо схожими людьми. Каждый из них боялся. И страх этот пропитывал каждую клеточку их тел, выплескиваясь липким потом и каким-то скомканно-затравленным выражением глаз. Несколько секунд оторопевшие революционеры только рассматривали нас, беззвучно хлопая пустыми клювами. Один из них вдруг вскочил и, видно собираясь позвать на помощь, раскрыл рот. Мой летящий по плавной дуге сапог закрыл его обратно, отбросив обмякшее тело к стене.
И тут, наверно, какой-то бес вселился в них. Разом, словно подброшенные пружинами, они вскочили со своих кресел и бросились на нас, доставая на ходу оружие. И три длинных очереди, шипя, мгновенно вспороли ставший соленым и влажным воздух.
По очереди я обошел все тела, обыскивая трупы. Найденное я складывал в отдельный пакет, надеясь, что потом все это поможет Ша Рохару выдернуть оставшиеся корешки.
Потом мне пришлось выполнить обещание, данное Императору.
С огромным трудом мы добрались до дворца. Несколько раз мы ввязывались в скоротечные перестрелки, и натыкались на разрозненные формирования обоих сторон, пока не встретились с механизированным патрулем ИБ. Ребята подбросили нас почти до места, а сами умчались на очередной вызов. К утру мятеж был в основном подавлен. Еще копошились недобитые кусочки, но главное было сделано. Лишившиеся централизованного управления заговорщики рассыпались на отдельные быстро уничтожаемые группы.
С тяжело набитыми рюкзаками мы поднимались по лестнице императорской резиденции. Повсюду на постах стояли мои ребята и незнакомые мне молодые офицеры со знаками отличия Имперской стражи.
Сам Император стоял в малом зале приемов и с кривой ухмылкой слушал бравые доклады штабных генералов об их молодецком участии в подавлении восстания.
Рохар стоял рядом, и улыбка генерал-полковника теперь напоминала скорее волчий оскал. Его рука от предплечья до плеча была плотно забинтована. Я даже ничего не успел подумать на этот счет, как увидевший меня Император довольно ощерился, как волк волку, и бросил одному мне понятную фразу:
– Показывай.
Молча, отработанными четкими движениями мои десантники распахнули рюкзаки и вывалили прямо на прекрасный ковер вандийской ручной работы пять обезображенных смертью отрезанных голов.
Мои новые владения были великолепны. Прежняя родина была скорее суровой хозяйкой, а не любящей мамой. Несколько висюлек да скромная квартира в бетонном улье – вот все, что мне
