это был одноразовый пропуск с того света. Сработанная на неведомых заводах звездной Империи и повторенная вакуум синтезатором в подвале Кивилгаровой башни, она вмещала в себя не только лекарства на самые тяжелые случаи жизни, но и портативный анализатор.
Рей просто прижал аптечку к пораженному месту. Дальше она делала все сама.
Через некоторое время Хан удивленно пошевелил сначала правым плечом, потом рукой, затем встал.
– Ты все-таки великий колдун, – просто сказал он, удивленно глядя на присосавшуюся к его боку коробочку.
Рей отмахнулся.
– Великий Хан, оберни это место широким поясом и не снимай его три дня.
– Ты говоришь так, будто собрался куда…
– Ну надо же мне посмотреть на твоих зверюг. Ты еще не забыл, что нам предстоит славная охота?
– Нам? – ехидно поинтересовался Айасс. – Разве ты не собирался очистить нашу степь от чудовищ в одиночку?
Рей нарочито равнодушно зевнул и произнес, глядя в потолок:
– Я, конечно, могу сделать это и один. Но будет ли это красиво, если чужеземец пойдет воевать за степной народ, а сам народ будет стоять и смотреть в стороне. Что скажут старейшины родов?
– Ты не колдун! – убежденно сказал Хан. – Ты сын степной кошки и внук шипастого койхо. Только тебя поймаешь за хвост, и в руке или помет, или полная рука иголок. Скажи, там, откуда ты прибыл, еще много таких?
– О… – Перед мысленным взором Рея сразу промелькнули Горчаков, Черчилль и многие другие. – Там, о Великий Хан, много таких, перед которыми я – несчастный маленький подавальщик полотенец…
– А далеко твоя родина? – с неподдельным интересом осведомился Айасс.
– Очень, – серьезно ответил Рей.
– Это радует.
Хан резко хлопнул в ладоши, и тут же в шатер влетели несколько стражников и приближенных Хана. Они резко отличались красивой одеждой и богатыми узорными саблями.
– Массаха сюда!
Не прошло и пяти секунд, как в шатер боком протиснулся огромный детина с такой же здоровенной саблей.
Не обращая на вошедшего внимания, Хан звякнул мелодичным колокольчиком, и под конвоем из четырех воинов с клинками наголо вошли два старика, несущие на руках некий предмет, заботливо укрытый узорчатым шелковым покрывалом.
Все стояли, боясь пошелохнуться. Один Хан, еще пошатываясь от слабости, сделал шаг к старикам и одним движением сдернул покрывало.
Огромный, может быть в несколько десятков килограммов, ограненный кристалл густо-синего цвета переливался и искрился всеми оттенками синевы, от темного индиго, до светло-небесного тона.
– Граф Гассари!
– Великий Хан?
– Положи руку на Эбит.
Честно говоря, Рей представлял себе священную Книгу Степи несколько иначе. Ну как книгу. Большую, может даже огромную. А тут кристалл… Сапфир или синий бриллиант. Но ничего не поделаешь, и Рей поднес руку к кристаллу, внутренне ожидая любой гадости. Неожиданно волна лютого холода ударила в него с такой силой, что лишь невероятным усилием воли он заставил себя не отдергивать руку.
– Клянись, что не уйдешь с земель Великой Степи, пока не очистишь ее от чудовищ! – потребовал Хан.
Холод пробирал до самых костей. С трудом совладав с пляшущими от озноба челюстями, Рей громко и ясно произнес:
– Клянусь избавить Великую Степь от чудовищ и не покинуть ее до тех пор.
Сияние на мгновение стало ярче, и холод, терзающий тело Рея, вдруг отступил, сменившись каким-то мягким живым теплом.
Недоверчиво Рей помассировал руку, но она вроде совсем не хотела отваливаться. «Надо же! – подумал он. – А ведь полное ощущение, словно сунулся в ведро с жидким азотом».
– Массах! – Голос Хана был резким, словно удар бича. От неожиданности все вздрогнули. – Клянись, что будешь оберегать графа Гассари, как оберегал бы жизнь старейшины своего клана.
Здоровяк только злобно зыркнул в сторону Рея, но ослушаться не посмел и, положив руку на камень, произнес свою клятву.
15
Утро не успело выкрасить багряным светом верхушки шатров, когда из лагеря выкатилась кавалькада всадников. Стройные тонконогие скакуны не шли не в какое сравнение с горными верховыми крингами Эласа и несли воинов с огромной скоростью.
Через несколько дней пути, когда иссякли торговые тракты, мелькнула последняя лесная опушка и всадники выехали в Степь, с одного из холмов разведчики засекли появление чудовища. Походкой, напоминавшей скорпионью, монстр неторопливо пылил куда-то по своим делам…
– Если что, не догонит? – спросил Рей.
Массах только пожал плечами.
– Бегают-то они хорошо, вот только недолго.
– Прыгают?
Степняк замялся.
– Да я и не видел. Может, прыгают. Но не высоко.
– А что едят? – продолжал расспросы Рей.
– Да все подряд. Крингов, кору с деревьев и даже траву.
– А друг друга?
– Еще как! Сбегаются на трупный запах за сто полетов стрелы.
Охотником на зверя Рей не был. А вот высококачественным убивцем, знающим много тысяч способов лишить жизни, его назвать было можно. И сейчас он собирался попробовать один из этих способов. Еще ночью, когда все, кроме часовых, спали, он, стянув несколько сосудов из стекла, растер их в мелкий порошок и собрал стеклянную крошку в кожаный мешок.
– Shell we hunt, gentlemen! – С улыбкой он оглядел своих спутников.
Сказанного степняки, конечно, не поняли, но интонация была недвусмысленной, и, рассыпавшись веером, охотники поскакали навстречу монстру.
Чудовище, словно для него не существовало законов инерции, повернуло под прямым углом и ринулось на всадников.
Рей уже достал лук, привстал в стременах и пустил одну за одной пять стрел. И как только сошла с тетивы последняя стрела, первая вонзилась точно в глаз монстра. От боли он привстал, подняв свое брюхо над выжженной солнцем травой, и еще четыре пулеметной очередью пробили грудные пластины панциря, брызнув во все стороны вонючей слизью и слюдянистыми осколками.
Монстр покачнулся и тяжко рухнул на спину. Еще дергались в агонии шипастые конечности, а Рей, соскочив с коня, уже осторожно подошел к туше.
Стеклянный порошок, весело искрясь, сыпался во внутренности, покрывая их серебристым налетом.
– Поехали! – скомандовал Рей.
– Искать следующего?! – с восторгом проревел Массах.
– Нет! – твердо ответил Рей. – Обратно на холм и ждать…
– Чего ждем-то? – глухо ворчали воины, поглядывая на безмятежно растянувшегося на земле Рея. – Уже пришпилили бы пару маухов…
Рей даже не отвечал. Ему важно было проверить правильность своей идеи.
Через час или более дозорный на вершине холма заорал что-то нечленораздельное, размахивая саблей.
