Дома Крис сразу же бросился к поленнице и, тяжело дыша и отдуваясь, принялся шарить в ней – но все было без толку.
Патрона не было. Найти маленький патрон в груде прошлогодних щипок и опилок он конечно же не мог и, отчаявшись, вошел в дом.
Заглянул в ствол винтовки, переломив ее надвое – там, естественно, не было никакого патрона. Да, он прекрасно знал, что никакого патрона в ружье быть не может.
Тогда Крис решился на крайний поступок…
Воровато озираясь, он зашел в соседский дом и толкнул дверь – в Гленарме давно не было воровства, и потому двери не принято было запирать.
Крис точно знал, что хозяина дома нет – он ушел в церковь. Это было серьезное преступление, однако теперь Крису было все равно.
Дробовик соседа был такой тяжелый, что Крис едва не уронил его, снимая со стены. В магазине лежала обойма с тремя патронами. Ружье было вычищено, но из него много лет уже никто не стрелял – сосед держал его, как он сам выражался, «на всякий случай».
Взвалив тяжелый дробовик, словно бревно, на плечо, Кристофер бегом пустился в обратный путь. Он уже порядком устал и вскоре вынужден был перейти на быстрый шаг. Но время от времени он вновь пускался рысью, и так: то шагом, то бегом добрался до реки, переплывая которую, чуть было не утонул, потому что все время старался держать свой дробовик повыше, чтобы в дуло, не дай Бог, не натекла вода. Но все равно у него не хватило сил постоянно удерживать его над водой, и когда он перебрался на берег, увидел, что ружье изрядно намокло.
От реки до заводи он тащился долго, очень долго – так, во всяком случае, показалось самому Крису. Его била дрожь, и дышал он шумно и тяжело. Однако последнюю сотню ярдов он все-таки пробежал. Глядя на островок, отделенный от него полосой воды шириной ярдов в тридцать, он загнал патрон в ствол и двинулся вперед – убивать своего первого волка.
Но тот исчез.
Крис обламывал ветки кустарников, обшарил остров со всех сторон, думая, что волк мог забиться подальше. Однако там никого не было.
Куда девался волк – было непонятно, ведь кругом была вода, которой зверь боялся не меньше, чем человека.
Но Крис проявил завидную настойчивость – он знал, что в поисках волка ему придется пройти не один десяток миль, и без малейших гарантий, что он убьет этого зверя; знал, что когда вернется в Гленарм, ему наверняка влетит за похищенный у соседа дробовик…
Но Кристофер упрямо шел вперед; да, именно его упрямство подталкивало на поиски волка…
… Он вернулся в городок только на третьи сутки, волоча за собой труп убитого волка. На вопросы, где он все это время был и чем питался, подросток не отвечал, но глаза его то и дело косились на добычу.
Кристофер стоически перенес и наказание – тридцать ударов линейкой по голым пяткам, и недовольство дядюшки Джона, и многое другое.
Главное – цель была достигнута: он убил волка, он вернулся в городок с ним.
А через несколько недель он претворил в жизнь и другую свою мечту – поймал именно такую форель, какую хотел.
Правда, для этого Крису пришлось двое суток померзнуть на берегу ручья, где он едва не утонул, оступившись с крутого берега, после чего подросток неделю провел в постели с высокой температурой.
Но то, что было после, его уже не интересовало, это не было самым важным – потому что самым важным было другое: достигнутая цель.
Да, когда аббат О'Коннер говорил о своем племяннике, что жизнь этого человека, не складывается из бесконечной цепочки «если бы», он, безусловно, был прав, как никогда…
Вскоре Крис вновь переехал в Белфаст – для того, чтобы учиться, необходимы были деньги, а средств, достаточных для учебы в престижном Итоне (а ни на что меньшее Кристофер не был согласен), у него не было.
Сперва Крис подрабатывал докером в порту, затем – садовником, водителем грузовика на судоверфи, столяром, продавцом мелкой розницы (не забывая при этом заниматься самообразованием), пока не скопил сумму, достаточную для учебы.
Годы, проведенные в Итоне, были наверное лучшим временем в его жизни – во всяком случае, сам Кристофер считал именно так.
В отличие от многих других студентов, смотрящих на занятия как на печальную необходимость, Крис с самого начала рьяно принялся за учебу – за все четыре года он не пропустил ни одной лекции, хотя и в Итоне ему приходилось подрабатывать – он был и мойщиком посуды в закусочной, и официантом в греческом ресторанчике, и разносчиком, и гладильщиком, и репетитором, и даже таксистом.
Правда, сыновья пэров и лордов, которые кичились приставкой «сэр» к своему имени, как правило презрительно глядели на юношу, который в свободное время вместо того, чтобы идти на вечеринку или отправляться в не далекий от Итона Лондон, шел мыть посуду в свою забегаловку.
Впрочем, сам Кристофер мало от этого страдал: в Итоне ему было с кем общаться – правда, в первое время он сторонился однокашников, предпочитая студенческим развлечениям работу, но зато после, уже на последнем курсе, нашел-таки человека, который впоследствии стал одним из его ближайших друзей.
Среди студентов этого старинного колледжа обращал на себя внимание один человек – благородной внешности, с седеющими аккуратно зачесанными волосами, одетый по последней моде, сильный акцент которого выдавал в нем уроженца Ирландии. Странным было прежде всего то, что этот человек решил поступить в колледж в тридцать пять лет – в возрасте, весьма далеком от студенческого.
Звали этого странного человека Уистен О'Рурк, и занимался он на естественном факультете.
