– Конечно, знаю.
– Почему же вы тогда разговаривали по-гэльски? Чтобы Джеймс ничего не понял?
Неожиданно вмешался лодочник:
– Так понятнее… Привычнее для нас…
Джеймс, завладев инициативой разговора, сурово посмотрел сперва на лодочника, а затем – на его родственника и поинтересовался:
– Далеко нам идти?
– Куда?
– До автострады.
Тот указал куда-то в ночную темень.
– Не очень… Несколько часов хорошей ходьбы, если напрямую через перевал.
Патрик подошел поближе, однако заглянуть говорившему в глаза ему так и не удалось.
– Хочешь нам помочь? – спросил Джеймс фермера. – Только честно…
Тот передернул плечами.
– Смотря сколько дадите. Я ведь бедный человек, – торопливо заметил он.
Неожиданно свои услуги предложил лодочник:
– Я поведу вас.
Джеймс, отойдя в сторону, стал советоваться с Патриком и Филом.
Все были единодушны: иного выбора у беглецов просто не было – первая группа вскоре ушла с фермером, родственником рыбака и, судя по всему, уже прошла четверть пути – если, конечно, они действительно пошли напрямую через горный хребет.
Подумав, Джеймс обернулся к лодочнику.
– Так ты действительно сможешь провести нас к автостраде, приятель?
Тот смущенно улыбнулся.
– А что вы собираетесь делать?
– Нам надо пробраться вглубь, дойти до какой-нибудь оживленной трассы, – пояснил Джеймс. – А потом пробираться дальше поодиночке.
Да, это было единственно правильное решение: добраться до оживленной автострады, а там попробовать доехать хотя бы до какого-нибудь населенного пункта автостопом: к тому же, одежда беглецов не должна была вызвать подозрения, потому что перед отплытием все облачились в то лучшее гражданское платье, которое удалось найти в комнатах охранников лагеря.
После некоторого размышления лодочник наконец согласился:
– Хорошо, попробую…
Вдали на горизонте светились редкие огоньки – это были окрестные фермы.
Понемногу, словно приподнимая черную шаль, небесный свод покрывался крупными звездами – это было мерцающее озеро огоньков, сказочное и вечное.
Вскоре взошла молодая луна, и четверка беглецов зашагали более уверено и расторопно.
До автотрассы, как уверял лодочник, было несколько часов ходу – правда, идти пришлось не по проторенной дороге, а напрямую, через горы.
Впереди размеренно и легко шел проводник. Двигался он молча, время от времени останавливаясь, терпеливо поджидая отстающих.
Так они шли несколько часов.
Наступила полночь – темная, глубокая, какая только бывает тут, в горах.
– Как тебя зовут? – поинтересовался Патрик у проводника.
– Друзья называют меня Тони, – ответил тот, – Антонио Криккет…
Спустя час было решено сделать короткий привал – у беглецов с непривычки очень болели ноги. Ели жареный картофель, холодный и мучнистый, который нашелся в сумке лодочника, глотали с трудом – нечем было запить.
После ужина вновь двинулись в путь – шли медленно, потому что дорога все время поднималась в гору, да к тому же было очень темно, и люди всякий раз рисковали зацепиться за камень.
Патрик не мог сказать, сколько времени они шли – полчаса, час, два часа?
Иногда ему почему-то начинало казаться, что перед ним все те же горы, все те же склоны и ущелья и что вообще они топчутся на месте и ходят кругами, как заблудившиеся в незнакомом лесу туристы.
На мгновение в памяти всплыл эпизод из какого-то старого голливудского исторического фильма: черный император в черной ночи спешно спасается от преследователей бегством, настигаемый грозными звуками гулких тамтамов; продирается сквозь колючие, больно ранящие заросли терновника, и что в конце концов?
Само собой, он вскоре погибает, в то время, как неутомимые преследователи отливают серебряную
