– Но я не просил у вас денег! – воскликнул О'Хара, – я ведь…
О'Коннер мягким жестом перебил его:
– Стоп-стоп-стоп, именно потому что вы не просили денег, я их вам даю… Не беспокойтесь, мистер О'Хара, об этом никто не узнает…
На что Патрик сконфуженно ответил:
– Нет, что вы…
– Берите, берите, когда дают… Неожиданно Патрику пришла в голову мысль, что Кристофер просто хочет его купить.
Поднявшись из-за стола, О'Хара в негодовании воскликнул:
– Я никогда никому не продаюсь!
На что Крис ответил немного обиженно:
– А я вас и не покупаю… Ведь вы, если так можно выразиться, поступили на службу…
Упрямо мотнув головой, Патрик произнес коротко и отрывисто:
– Нет.
Тот отпрянул.
– То есть?
– Я согласился помогать вам, но согласился делать это совершенно бескорыстно, – твердым голосом сказал Патрик.
– Я же, в свою очередь, также помогу вам… И тоже – бескорыстно, – ответил на это Кристофер. – Берите, берите… Считайте, что это не вам, а вашим детям…
Однако Патрик проявил завидное, настоящее ирландское упрямство – никакие уговоры О'Коннера не заставили его взять деньги…
Но Крис оказался куда упрямей, чем его оппонент; даже упрямее, чем последний мог предположить – спустя несколько дней после той беседы Патрик обнаружил в своем почтовом ящике извещение из банка, в котором мистера О'Хару поздравляли с тем, что долг за дом, наконец, выплачен, и он стал его полноправным собственником.
В извещении было написано, что деньги за него внесло некое лицо, пожелавшее остаться неизвестным – закон позволял подобное.
Патрик с растерянным видом повертел бумагу в руках, сунул ее во внутренний карман куртки, однако, вернувшись домой, посчитал за лучшее все-таки сжечь ее – во избежание лишних улик…
Казалось, с того памятного вечернего разговора ничего не изменилось в жизни О'Хары – по утрам он по-прежнему уходил на работу, на свою автомобильную свалку, и возвращался только тогда, когда начинало смеркаться.
Изредка к нему наведывалась Антония – теперь, когда дом целиком и полностью перешел к О'Харе, он чувствовал себя более независимым и однажды сказал ей, что больше у нее нет никаких оснований для беспокойства – работа, пусть не очень прибыльная, но постоянная, как желала того сестра его покойной жены, у него была, дом находился в его полной и безраздельной собственности и, в случае чего, переходил по наследству к детям…
Чего она могла еще желать?
И Антония, к немалому удивлению Патрика, отстала – по крайней мере, на какое-то время…
Все шло своим чередом…
Правда, иногда он как бы случайно встречался с Уистеном, просиживал с ним полчаса в «Трех каштанах», попивая светлый эль и проводя время за беседами…
Как ни странно, но этот человек сразу же расположил к себе Патрика – наверное, своей интеллигентностью и обстоятельностью (недостаток этих качеств О'Хара всегда испытывал в себе).
Беседы их становились все более и более доверительными, Уистен долго объяснял, какие же именно цели преследует Ирландская Республиканская Армия и почему эта организация перешла к практике организованного террора; при этом речь мистера О'Рурка пестрела множеством пространных цитат из Че Гевары, Мао, Маркузе, Троцкого и Ленина; и Патрику, человеку, малосведущему в политике, ничего не оставалось, как всегда и во всем соглашаться со своим собеседником…
Он уже верил, что все без исключения англичане в большей или меньшей степени виноваты в том, что произошло с его родиной, верил, что единственное, пожалуй, спасение – насильственное свержение британского колониального ига…
Иногда в дом Патрика приходили какие-то незнакомые люди с плохо запоминающейся внешностью – достаточно было им сказать, что посланы Кристофером О'Коннером или Уистеном О'Рурком, чтобы хозяин, ни о чем другом их не спрашивая, выполнял все, что они желали – хотя желали они, как правило, не так много – переночевать, пожить несколько дней или оставить на хранение некоторые вещи.
Иногда люди эти (обычно они не называли себя) останавливались у него ночевать дольше, чем на день или два, иногда оставляли в гараже какие-то очень тяжелые, объемистые свертки, иногда даже ставили там свои автомобили – в таких случаях Патрику приходилось перегонять свой «остин» под окна дома.
Изредка люди эти передавали хозяину деньги – обычно новенькие банкноты, запечатанные в красивые банковские ленточки, с которыми потом так любила играть Молли; в таких случаях они утверждали, что деньги эти переданы ему «мистером О'Коннером» – теперь раз Патрик брал их без лишних расспросов и разговоров.
Бывало правда, что деньги передавались и Уистеном – человек этот был настолько тактичен и деликатен, что всякий раз утверждал, что «какие-то несколько сотен фунтов, которые серьезными деньгами совестно называть», передаются некими «неизвестными людьми» для покупки подарков Уолтеру и
