Джастина окинула их удивленным взглядом.
– Ну и ну, – произнесла она, – где вы были?
– На кладбище, – последовал ответ.
Лион тогда еще подумал, что он, наверное, ослышался.
– Где, где?
– На кладбище…
Хартгейм подумал, что они, наверное, повадились ходить на кладбище старых автомобилей – что ж, если подросток интересуется техникой, это вполне объяснимо.
Однако следующая реплика парня развеяла все сомнения по этому поводу.
– Мы были на старом кладбище святых Петра и Павла, что за городом, – объяснил Уолтер, переодеваясь.
– Вот как?
– Да.
– Но зачем?
Мальчик неопределенно хмыкнул.
– Интересно…
Пожав плечами, Лион как можно безразличнее ответил:
– Честно говоря, даже не представляю, что интересного можно увидеть на кладбище… И не понимаю, почему вы так перепачканы глиной? Вы что – раскапывали могилы? – неуклюже пошутил он.
Помыв руки, Уолтер уселся за стол.
– Нет. До этого еще не дошло…
– Что ты такое говоришь! – воскликнула Джастина, – Это же кощунство!
Уолтер, ничего не отвечая, с аппетитом принялся за ростбиф.
Джастина и Лион, словно по команде, переглянулись.
Нет, положительно это было для них новостью.
– Так почему же вы так грязны?
– Кладбище старое, за ним давно никто не ухаживал, – вступила в беседу Моли, – и нам пришлось долго пробираться через разные препятствия…
Старинное кладбище Петра и Павла находилось милях в четырех от того квартала, где жила семья Хартгеймов. Оно было не то что старым – старинным; первые захоронения датировались, едва ли не с эпохи первых Тюдоров, и, вполне понятно, что там давно уже никого не хоронили – наверное, в последний раз не позднее, чем в начале прошлого века.
Конечно же, этот погост мешал растущему городу, но по английским законам ни одно кладбище не может быть снесено, сколь бы старым оно ни было, ни один прах не может быть потревожен.
Лион, внимательно посмотрев на мальчика, а затем – на его сестру, сказал в недоумении:
– Честно говоря, Уолтер, от тебя я этого никак не ожидал…
– Чего именно? – спросил он, пытаясь разрезать толстый ростбиф ножом.
– Того, что ты изберешь для себя столь странное и малообъяснимое с точки зрения нормального человека времяпрепровождение…
Мальчик лишь передернул плечами.
– А чего же тут странного?
Ответ этот прозвучал столь независимо, что Лион поневоле прикусил язык.
Уолтер, наконец-то расправившись с ростбифом, пояснил:
– Не знаю почему, но это кладбище сразу же чем-то очаровало меня… С первого взгляда…
– Не понимаю, чем кладбище может очаровать, – заметила Джастина.
– Мы с Уолтером бродим и читаем эпитафии, – поспешила пояснить Молли.
– Эпитафии?
– Да, – ответила она, – и между прочим попадаются очень любопытные… Вот, например: – и она принялась цитировать по памяти: – Тут погребен прах барона… – фамилия стерлась, и мы не сумели ее разобрать, – сказала девочка с виноватым видом, – кавалера ордена подвязки, кавалера ордена Золотой Шпоры, прусского Черного Орла, испанского Солнца, депутата Палаты Лордов, посла в Нидерландах…??? лакея его Джека Томпсона…
Лион улыбнулся.
– Да, действительно, любопытно… Я думаю, что вскоре вы выучите все эпитафии наизусть…
– Кладбище большое – так что не скоро, – загадочно ответил Уолтер.
Они еще немного поговорили на отвлеченные темы, после чего Уолтер и Молли, пожелав своим новым
