способ сохранить ее реальной, неподдельной и истинной. Почему это так? Отчасти потому, что у нас таков Бог (Кто Он такой и Что Он — подумайте!). А отчасти потому, что Он «видит» не только внешний блеск, заметный всем вокруг, но и сердце; не только сам поступок, но и помышления и мотивы, кроющиеся за ним. Поэтому жить и действовать в присутствии Бога — значит жить в подлинной реальности, а совершать набожные дела перед людьми — значит просто давать представление.
Мне кажется, сейчас нам нужно сделать небольшое отступление. Некоторые верующие озадачены кажущимся противоречием между этим запретом творить дела благочестия на публике, чтобы все их видели (Мф. 6:1), и несколько более ранней заповедью Христа: «Так да светит свет ваш перед людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного» (Мф. 5:16). Так что же нам теперь, спрашивают они, творить добрые дела, чтобы люди вокруг их видели или нет? Однако все это противоречие является таковым только на словесном, поверхностном уровне. Чтобы пояснить это, нам нужно рассмотреть три момента.
Во–первых, эти два стиха относятся к совершенно разным аспектам нашей христианской жизни. Наша «набожность», которую не стоит выносить на публику, чтобы показаться перед людьми, — это милостыня, молитва и пост; эти обязанности могут и должны оставаться в тайне. С другой стороны, наш «свет», который должен сиять, дабы его видели люди, — это «добрые дела», дела милосердия, которые мы творим, когда кормим голодных, одеваем нагих и ухаживаем за больными; эти дела никак не спрятать от тех, для кого они совершаются.
Во–вторых, эти два стиха предостерегают нас против совершенно разных ошибок. Иисус сказал: «Так да светит свет ваш перед людьми», предупреждая грех трусости; а Его слова «Не творите милостыни перед людьми» были сказаны в противовес греху тщеславия. Как писал об этом А. Б. Брюс, мы должны «выступать вперед, когда возникает искушение
В–третьих, несмотря на все эти различия, конечная цель у обеих заповедей одна, а именно: воздать еще большую славу Богу. Набожность наша должна быть тайной, а добрые дела — на виду у людей, чтобы они прославляли не нас, а Отца, Который на небесах.
Покончив с отступлением, мы можем теперь посмотреть на разные награды, причитающиеся за совершенные дела благочестия.
Альтернативные награды
Какое вознаграждение получает фарисей за свою тщеславную кичливость? Самый простой ответ на это — никакого: «Не будет вам награды от Отца вашего Небесного» (Мф. 6:1). Здесь говорится, что фарисей ничего не получит от
Христианин же, с другой стороны, поскольку он дает милостыню, молится и постится в тайне, не ожидает и не получает никакой награды от людей. Но Иисус обещал, что его наградит Небесный Отец. Кстати, в Евангелии от Матфея прямо так и сказано: «Воздаст тебе явно» (то есть открыто). Сравнение проводится не между тайным деянием и публичным вознаграждением, но между людьми (которые ничего не видят и никоим образом нас не вознаграждают) и Богом (Который делает и то и другое). Три раза Иисус подтверждает это: «Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (ст. 4, 6, 18). Некоторые христиане в ужасе отшатываются от этих слов. Они заявляют, что никакой награды им не надо, и даже отмахиваются от
Господня обетования. Однако последователи Христа не вправе так своевольно распоряжаться учением своего Господа и Наставника. Если уж Иисус это сказал, то можно быть уверенными, что так оно и будет. Но вот что именно Он имел в виду?
Сложность возникает отчасти из–за слова «явно» — перед глазами сразу встает церемония публичного награждения где–нибудь в школе или институте, где все нам хлопают, — и отчасти из–за слова «награда» — нам представляется серебряный кубок, одобрительные хлопки по спине или конверт с деньгами; что–то другое нам очень сложно себе представить. Что же это за награда? Контекст не позволяет нам заключить, что ее будут вручать на некоей грядущей церемонии. Поскольку лицемер получает свое вознаграждение здесь и сейчас, я склонен считать, что и христианин тоже получит ее уже в настоящем. Разве такой наградой не может быть немедленное духовное благословение? Воистину щедры Божьи вознаграждения тем, кто искренне творит дела благочестия. Они втайне раздают милостыни и вместе с Богом тихо радуются удивительному открытию: оказывается, «блаженнее давать, нежели принимать» (Деян. 20:35). Они молятся в уединенном месте и встречают там Бога, Который является, чтобы насытить их всеми благими дарами, освежить их дух и обновить их силу. Они постятся, никому об этом не говоря, и вознаграждены за это все возрастающей крепостью воздержания, а также радостью, покоем и свободой, которые и есть плоды воздержания.
Современное фарисейство и средство избавления от него
Теперь мы вполне оценили резкий контраст, который Иисус проводит в Нагорной проповеди между фарисейской и христианской набожностью. Они принимают различные формы (явную и тайную), руководствуются разными мотивами (стремлением прославить себя и желанием Божьей славы) и получают разные вознаграждения (людские аплодисменты и Божьи благословения). Ничто другое не смогло бы так явно показать, насколько глубоко пускает корни это ложное, фарисейское стремление искать славы человеческой прежде славы Божьей. Если оно не давало им покаяться, мешало их свидетельству и искажало их поведение на людях, то, кроме всего этого, оно полностью разрушало их личное благочестие.
Тот же самый фарисейский дух преследует всех детей Адама и сегодня. Легко критиковать современников Христа, не замечая при этом постоянных проявлений тщеславия в нас самих. Уж очень глубоко засела в нашей греховной сущности эта жажда людской похвалы. Скорее всего, это дьявол так исковеркал одну из основных психологических потребностей человека: быть нужным и быть любимым. Мы жаждем аплодисментов, искусно напрашиваемся на комплименты, добиваемся своего с помощью лести. Нам нужны человеческие рукоплескания; нам недостаточно нынешнего Божьего одобрения или Его слов в последний день: «Хорошо, добрый и верный раб!» Однако, как сказал об этом Кальвин: «Есть ли что более безумное, нет, даже более тупое, нежели предпочитать Божьему суду ничтожное людское восхищение?» [144].
По всей видимости, Иисус хочет сказать нам, что избавиться от тщеславия можно только в том случае, если мы признаем в нем форму идолослужения. «Друг от друга принимаете славу, — сказал Он Своим современникам–иудеям, — а славы, которая от Единого Бога, не ищете» (Ин. 5:44). Здесь Он намеренно и со значением называет Своего отца «Единым Богом». Этим самым Он говорит, что принимать «славу» как должное и давать ее по праву может лишь один Бог. Слава (или хвала) принадлежит только Богу и искать славы можно только у Него, именно потому, что Он — Бог. Как только мы это осознаем — осознаем, что слава всегда является Божьей, что только Он раздает ее и принимает, — для нас тут же станет очевидной
