Апостол предлагает нам две ярко контрастных альтернативы. Он рассказывает о двух предназначениях, двух судьбах, о двух возможных дорогах. Он подобен новозаветному Моисею, ибо Моисей сказал: «Жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие» (Втор. 30:19).
а. Два предназначения
Как и Моисей, Павел называет эти два предназначения «благословением» и «проклятием». Они появляются в ошеломляющем контрасте в ст. 13 и 14, где написано, что Христос стал за нас проклятием, чтобы мы унаследовали благословение. До сих пор мы все свое внимание сосредоточивали на проклятии; что же такое благословение? Оно названо здесь «благословением Авраамовым» (ст. 14) отчасти потому, что это благословение получил сам Авраам, когда поверил Богу, отчасти потому, что Бог сказал ему: «Я… благословлю тебя… и благословятся в тебе все племена земные» (Быт. 12:2–3). Как мы увидели в этих стихах, благословение подразумевает оправдание (принятие милости Божьей), вечную жизнь (пребывание в Божьем общении) и «обещанного Духа» (Сам Бог возрождает человека и пребывает в нем). Таково бесценное, тройное благословение христианина.
б. Две дороги
Какие дороги ведут к «проклятию» и «благословению»? Первая дорога называется «закон»; идущие по ней — это «утверждающиеся на делах закона» (ст. 10), а значит, они «находятся под клятвою». Вторая дорога называется «вера»; идущие по ней — люди веры, «верующие» (ст. 7, 9); они наследуют «благословение». Первые полагаются на собственные дела, вторые — на то, что совершил Христос.
Эти стихи бросают нам вызов. Надо отложить глупую гордыню и все мысли о том, что своими усилиями можно добиться праведности, для того чтобы Бог принял нас. Нужно смиренно прийти к кресту, на который Христос вознес наше проклятие, и полностью положиться на Его милость. И тогда по благодати Божьей, только потому, что верою пребываем во Христе, мы получим оправдание, вечную жизнь и Духа, Который будет жить в нас. «Благословение Авраамово» станет нашим.
3: 15–22.
АВРААМ. МОИСЕЙ И ХРИСТОС
15 Братия! говорю по рассуждению человеческому: даже человеком утвержденного завещания никто не отменяет и не прибавляет к нему.
16 Но Аврааму даны были обетования и семени его. Не сказано «и потомкам», как бы о многих, но как об одном: «и семени твоему», которое есть Христос.
17 Я говорю то, что завета о Христе, прежде Богом утвержденного, закон, явившийся спустя четыреста тридцать лет, не отменяет так, чтобы обетование потеряло силу.
18 Ибо если по закону наследство, то уже не по обетованию; но Аврааму Бог даровал оное по обетованию.
19 Для чего же закон? Он дан после по причине преступлений, до времени пришествия семени, к которому относится обетование, и преподан чрез Ангелов, рукою посредника.
20 Но посредник при одном не бывает, а Бог один.
21 Итак, закон противен обетованиям Божиим? Никак! Ибо, если бы дан был закон, могущий животворить, то подлинно праведность была бы от закона;
22 Но Писание всех заключило под грехом, дабы обетование верующим дано было по вере в Иисуса Христа.
Апостол Павел вновь излагает «истину евангельскую», а именно то, что спасение — это бескорыстный дар Господа, который мы получаем через веру в распятого Христа, независимо от наших человеческих достоинств. Павел всячески это подчеркивает, потому что иудеи не могли принять принцип
Павел пытается вбить Божий план спасения по вере в головы своих слушателей с помощью Ветхого Завета. Чтобы понять приводимые им доводы и почувствовать
1. Закон не отменяет Божьего обетования (ст. 15–18)
Апостол начинает так: «Говорю по рассуждению человеческому». Другими словами, «позвольте мне привести вам пример из обычной жизни». Этот пример дан на основе человеческого обещания, не делового контракта, а завещания, — мы иногда называем его «предсмертной волей» человека. Греческое слово, употребленное в 15 и 17 стихах,
Здесь Павел пытается сказать, что никто не может изменить пожелания и обещания, выраженные в завещании. Действительно, по римскому, так же, как и по современному английскому закону, человек был вправе изменить свое завещание, либо составив новое, либо добавив дополнительные распоряжения. Именно поэтому Павел, скорее всего, обращается здесь к древнегреческому закону, согласно которому однажды составленное и скрепленное завещание уже невозможно было отменить или даже изменить. Или, может быть, он имеет в виду, что никто другой не может изменить или отменить составленное человеком завещание. Но какова бы ни была точная юридическая основа этого высказывания, Павел доказывает, что если даже к
О каком Божьем обетовании он говорит? Бог обещал наследие Аврааму и его потомству. Павел прекрасно знал, что в то время это обетование буквально относилось к ханаанской земле, которую Бог обещал непосредственным потомкам Авраама по крови. Но ему было также известно, что этим значением обетование не исчерпывалось, что Бог имел в виду и нечто другое. Ведь Бог сказал Аврааму, что через его потомство благословятся все племена земные. Как же народы могли получить благословение от того, что иудеи просто жили бы в Ханаане? Павел понимал, что и «земля», обещанная семени, и само «семя» имели духовное значение. Бог пожелал не просто отдать ханаанскую землю иудеям, но дать спасение (духовное наследство) верующим, тем, кто во Христе. Далее Павел утверждает, что эта истина очевидна уже из слова, употребленного Богом: не множественное число — «дети» или «потомки», — а единственное, «семя» или «потомство», собирательное существительное, обозначающее Христа и всех, кто верой находится в Нем (ст. 16).
