Кровать заполняла почти все пространство комнаты. В маленьком очаге пылал огонь. Лучи рассветного солнца пробивались через полуприкрытое ставнями окно.
Она попыталась выскользнуть из-под руки Игана, но он пробормотал что-то во сне и прижал ее крепче к себе. Одна рука легла ей на грудь, погладила ее округлость поверх одеяла. Зарабет прошептала:
– Иган!
Промычав что-то в ответ, он уткнулся носом в ее ухо. Затем его губы коснулись ее волос.
– Тише, любимая.
«Любимая?» На мгновение ей показалось, что он действительно обращается к ней. Она с удовольствием принялась мечтать – как бы он целовал ее, называя любимой?
– Иган, это я, Зарабет.
Еще миг он оставался неподвижен, затем рывком пробудился. С невероятной поспешностью отодвинулся от нее подальше, соскочил с постели, прикрывая пледом бедра и ноги.
Зарабет села, натянув одеяло по самые плечи. Иган представлял собой поразительное зрелище – бедра спрятаны под пледом, упавший уголок ткани открывает взгляду темные волоски ниже пупка. Смуглая кожа загорела на солнце еще со времен войны. На руках тонкие белые шрамы, возле плеча поблескивает изукрашенный прихотливым узором обруч.
Темные волосы кольцами падают на плечи, та же непокорная грива, как и раньше. Щетина покрывает щеки и подбородок. Рельефные мускулы груди – такие же могучие, как на всем теле – припорошены темными волосками. Плоские соски цвета меди сжались до крошечных бугорков. Он рассматривал ее почти со злостью.
Кровь Зарабет закипела в жилах. Ее горец, мужчина до мозга костей!
– Это лишь, чтобы согреть вас, девочка, – хрипло сказал он. – Ничего больше.
Зарабет не могла отвести от него глаз.
– Кажется, мне было очень тепло.
– Я хотел уйти, да заснул.
Но почему у него такой вид, словно ему было неприятно проснуться рядом, тесно прижавшись к ней?
Она по привычке заговорила оживленным тоном хозяйки светского приема:
– Очень хорошо, мы можем сделать вид, что вы ушли, пока я спала, а утром пришли.
Никому не перещеголять утонченной и разумной Зарабет Нвенгарской!
Он прищурил глаза. Ей никогда не удавалось его одурачить, и он это знал. Иган умел видеть ее насквозь, а вот она никогда не знала, что скрывается за этим твердым взглядом.
Перегнувшись через кровать, он положил ладонь ей на лоб.
– Никакого жара. Отлично. Я вовремя нашел вас.
Воспоминание было подобно вспышке молнии. Шторм, треск гибнущего корабля, мятущиеся мысли охваченных ужасом моряков. Отчаяние старшего помощника, когда волны унесли его прочь от нее, и его последняя смутная мысль – «простите!» Жадное ледяное море, которое так хотело оторвать ее от скалы и увлечь к погибели.
Иган дотронулся до ее щеки:
– С вами все в порядке?
Зарабет сделала судорожный вдох и посмотрела ему в лицо – оно было так близко! И она просто обожала его глаза, темно-карие с золотыми искорками.
Ей вспомнилось, как он в самый первый раз открыл глаза и посмотрел на нее. Это случилось после того, как она нашла его в придорожной канаве полумертвого от холода. Ее отец взял его к себе в дом, вылечил. Когда Иган очнулся, возле его постели сидела Зарабет и читала вслух сказки по-нвенгарски. Он смотрел на нее в полном замешательстве, а потом спросил с милым шотландским акцентом: «Где находится?»
Теперь отвечала она, стараясь, чтобы голос не дрожал:
– Все нормально.
Он снова встал, придерживая плед кулаком.
– Хорошо. Скажу хозяину, чтобы приготовил вам завтрак.
– Где мы?
– На постоялом дворе, к северу по побережью от Аллапула. Ближайший постоялый двор от того места, где я вас нашел. Не мог я рисковать и сразу везти вас в замок Макдоналд. Вы слишком замерзли и промокли.
Она снова поежилась, но только от нахлынувших воспоминаний о кораблекрушении.
– Теперь мы с вами квиты. Я вытащила вас из канавы, а вы меня из моря.
Иган слегка приподнял брови:
– Нет, девочка, мы никогда не будем квиты.
Что он имел в виду? Она пристально посмотрела ему в глаза, но, как обычно, ничего не поняла. Единственный мужчина, которого она любила в своей жизни, и его-то мыслей ей не прочесть.
