Послание к Ефесянам

природе, а не в материальной. Например, Божий закон начертан в наших сердцах Духом Святым, мы лично знаем Бога, и Он прощает наши грехи (см.: Иер. 31:31—34).

Чтобы развеять все сомнения, Павел добавляет к прилагательному «духовный» слова в небесах (en tois epouraniois). Эти слова употребляются в Послании к Ефесянам пять раз и больше не встречаются ни в одном из его писем. Что же они означают? В Писании слово «небеса» употребляется в разных значениях. Античные авторы различали «небеса природы» (небосвод), «небеса благодати» (когда вечная жизнь уже дарована и переживается людьми Божьими на земле) и «небеса славы» (то есть окончательное состояние искупленного). Используемое в этом отрывке выражение «в небесах» нужно понимать несколько иначе. Это не небо, не благодать, не слава, не какое–либо место в пространстве, но невидимый мир духовных явлений. Пять мест, где это выражение используется в Послании к Ефесянам, показывают, что небеса — это сфера, в которой продолжают действовать «начальства и власти» (3:10; 6:12), в которой Христос — Всевышний правитель и Его народ пребывает с Ним (1:20; 2:6) и в которой Бог благословляет нас всяким духовным благословением во Христе (1:3).

Таким образом, то, чему учит Павел в ст. 3, представляется нам необычайно важным. Христиане верят в триединого Бога, Мы веруем в единого Бога–Отца, Сына и Святого Духа и с признательностью утверждаем, что Бог благословил нас (eulogesas, аорист)[34] во Христе всяким духовным благословением. Это значит, что всякое благословение Святого Духа дается нам Отцом, если мы пребываем в Сыне. Никакое благословение не скрыто от нас. Конечно, нам все еще необходимо совершенствоваться и преображаться, становясь подобными Ему, а также исследовать все богатства нашего наследия в Нем. Тогда Господь может даровать нам множество более глубоких и ярких встреч с Ним на нашем жизненном пути. И все же, если мы пребываем во Христе, то мы уже духовно благословлены. Или, как об этом говорит Апостол в Послании к Колоссянам, «мы имеем полноту в Нем» (Кол. 2:10; ср.: 1 Кор. 3:21—23).

Итак, утвердив общий принцип, Павел переходит к частностям. Что же представляют собой данные нам благословения во Христе? В следующих словах отрывка автор Послания отвечает на этот вопрос, обращаясь к прошлому (периоду прежде создания мира, ст. 4), настоящему (то есть тому что мы имеем во Христе сейчас, ст. 7) и будущему (кроющемуся за фразой в полноту времен, ст. 10). Благословение прошлого — это «избрание», настоящего — «усыновление», когда нас принимают в семью детей Божьих, а будущего — «единение», когда все объединятся под Христом.

1. Прошлое: благословение избрания (ст. 4–6)

Павел оглядывается в своем воображении назад, в период до основания мира (ст. 4), до акта творения, до появления понятия «время» — в извечное прошлое, где только Бог сушествовал в совершенстве Своего бытия.

В этот период Бог не бездействовал. Он определял цель, и эта цель касалась как Христа (Его единородного Сына), так и нас (тех, кого Он решил сделать Своими сыновьями и дочерями). Обратите особенное внимание на утверждение: Он избрал нас в Нем. Сопоставление этих трех местоимений — Он, нас, в Нем — очень важно. Бог в Своих помыслах объединил нас со Христом, Он задумал сделать нас (еще не существовавших) Своими детьми с помощью искупительной работы Иисуса Христа (еще не происшедшей). Это решение было определенным, так как глагол избрал (exelexato) употреблен в форме аориста. Это решение возникло по Его благоволению, ибо Он избрал нас, чтобы мы были святы и непорочны пред Ним. Еще тогда, когда Он замышлял наше избрание, мы были порочными и, следовательно, заслуживали не принятия и усыновления, а осуждения. Далее Павел конкретизирует эту истину: предопределив[35] усыновить нас Себе чрез Иисуса Христа, по благоволению воли Своей, в похвалу славы благодати Своей, которою Он облагодатствовал нас в Возлюбленном (ст. 5—6).

Доктрину об избрании все находят очень сложной. «Не я ли избрал Бога?» — спрашивают некоторые. На что приходится отвечать: «Да, конечно же, причем выбор был сделан свободно, но произошло это только потому, что сначала Бог в вечности избрал тебя». — «Не я ли решил принять Христа?» — спрашивают другие, которым мы объясняем: «Да, разумеется, ты, и решал ты свободно, но и это произошло только потому, что сначала Бог в вечности решил принять тебя».

Писание не открывает тайну предызбрания, и нам должно остерегаться тех, кто пытается однозначно определять или детально систематизировать эту доктрину. Маловероятно, что мы когда–нибудь найдем простое решение проблемы, с которой сталкивались лучшие умы христианства в течение многих веков. Но мы, по крайней мере, можем выделить три очень важных момента:

а. Доктрина об избрании — это божественное откровение, а не человеческое измышление

Она не была выдумана Августином из Гиппона или Кальвином из Женевы. Отнюдь. Эта доктрина, без сомнения, библейская, и никакой христианин не будет это отрицать. Согласно Ветхому Завету, Бог из всех народов мира избрал израильтян, чтобы они были Его особым народом[36]. В тексте же Нового Завета читаем, что Он избирает Своими «святыми» (ст. 1), то есть Своим святым, особенным народом, людей всех национальностей (ср.: 1 Пет. 2:9—10). Поэтому мы не должны отвергать положение об избрании, как если бы оно было некоей фантазией людей, но смиренно принимать (даже если мы что–то не совсем понимаем) как истину, которую Сам Бог открыл людям. Чтобы хоть как–то понять это, обратимся к словам Кальвина. Начиная с 1 мая 1558 года он прочитал 48 проповедей о Послании к Ефесянам с кафедры собора Св. Петра в Женеве. Вот один из его комментариев: «Хотя мы не можем понять ни с помощью обсуждений, ни с помощью логики, как Бог избрал нас до сотворения мира, мы все же знаем это, ибо Он провозгласил сие нам, и мы ощущаем Божью верность, освящаясь в вере»[37].

б. Доктрина об избрании — это побуждение к святости, а не оправдание греха

Воистину, эта доктрина дает нам уверенность в спасении, ибо Избравший нас и сохранит нас до конца. Но такое чудесное чувство безопасности вовсе не оправдывает и не одобряет наш грех. Некоторые представляют себе христианина, который говорит: «Я — один из избранных детей Божьих и нахожусь поэтому в полной безопасности. Мне нет нужды заботиться о собственной праведности. Я могу поступать так, как хочу». Но это неправильный вывод, сделанный на основании доктрины об избрании. Скорее, происходит наоборот. Павел пишет, что Бог избрал нас во Христе, чтобы мы были непорочными пред Ним (ст. 4). Слово «непорочный» (amomos) употреблялось в Ветхом Завете, когда речь шла о «чистых» жертвах. Фраза «святой и непорочный» рефреном звучит в 5:27 и в Кол. 1:22, где говорится о нашем окончательном совершенном состоянии. Но сам процесс освящения начинается здесь и сейчас, поэтому доктрина об избрании вовсе не оправдывает грех, но осуждает его и говорит нам о необходимости святости. Святость — это цель нашего избрания, и самым красноречивым доказательством избранности становится святая жизнь. Ф. Ф. Брюс очень мудро замечает: «Безусловную любовь Бога более прославляют те, кто, уподобляясь Христу, ведет святую жизнь, а не те, кто пытается разгадать ее тайну с помощью логического дробления»[38].