только видела в жизни. И явно богатый. К тому же иностранец. Мы должны проявить гостеприимство, разве не так?
– Да, но…
Меган не отставала:
– Ты только подумай, Пен! Он собирается посетить ваш дом. Прямо сейчас! И как ты считаешь, что там сейчас происходит? Вот прямо сейчас.
Девушки переглянулись. И обе тотчас обернулись к ожидавшему их решения всаднику.
– Хорошо, – дрогнувшим голосом произнесла Пенелопа. – Я поеду с вами.
– Отлично! – повторил незнакомец. Когда он говорил таким тоном, каждому хотелось ему поверить.
Пенелопа передала Меган свою корзинку, обхватила пальцами ладонь всадника и поставила ногу на его сапог. Ловким и сильным движением он подтянул девушку вверх, от нее не потребовалось ни малейшего усилия. Усадил перед собой и обхватил за талию – совсем как в ее недавних мечтах.
– Будем ждать вас на месте, – поклонился он Меган, которая пристраивала корзинку Пенелопы. Девушка помахала им вслед рукой, незнакомец развернул лошадь и поскакал в направлении Эшборн- Мэнор.
Вот предательница!
– Это далеко? – Голос незнакомца звучал у самого уха Пенелопы.
Теплое дыхание… и запах. От мужчины пахло простором лугов, немного элем и еще чем-то резким, мужским. Сильные руки надежно удерживали ее в седле, заставляя сердце тревожно колотиться. Пенелопа очень остро чувствовала, как ее ягодицы упираются в его расставленные бедра.
– По дороге – с полмили, – пробормотала она.
– А через поля ближе?
– Э-э, пожалуй.
– Отлично!
Видно, ему нравилось это слово. Он пустил лошадь в галоп и свернул с дороги. Лошадь высоко взлетела под своей ношей, потом тяжело приземлилась, но всадник крепко держал Пенелопу, не давая ей соскользнуть вниз.
– Не бойтесь, – проговорил он. – Я никогда вас не отпущу.
Сердце девушки застучало еще сильнее, хотя она понимала: он имел в виду вовсе не то, что ей хотелось бы слышать. Его английский был небезупречен. Без сомнения, он хотел лишь сказать, что с ним она в безопасности.
– Я даже не знаю, кто вы такой, – перекрикивая ветер и стук копыт, заметила она.
– Зовите меня Деймиен, – отвечал он. – Так легче.
«Легче, чем что?» – хотела спросить Пенелопа, но решила поберечь дыхание и больше не кричать. Она обеими руками держалась за шелковую лошадиную гриву. Деймиен был совсем рядом.
Пенелопе прежде не доводилось находиться так близко к чужому мужчине. Даже танцуя вальс с Рубеном, она не оказывалась в таком тесном контакте с мужским телом. Широкая грудь Деймиена плотно прижималась к ее спине, поводья он держал низко – руки в перчатках чуть не лежали у девушки на коленях. Его перчатки были тонкой выделки, и Пенелопа подозревала, что сделаны они были на Бонд-стрит в Лондоне. Они облегали кисти Деймиена, как вторая кожа, выразительно подчеркивая мускулистую силу его рук.
Деймиен заметил ее изучающий взгляд и широко улыбнулся.
– Как вас зовут?
Девушка целое мгновение не могла вспомнить ответ на этот вопрос,
– Пенелопа, – наконец выдохнула она.
– Пенелопа, – повторил он, задерживаясь на каждом слоге и словно бы пробуя эти звуки на вкус. – Пенелопа. Как жену Одиссея.
– Да. Только я не умею прясть.
Он рассмеялся, вокруг его глаз собрались морщинки. У Пенелопы закипела кровь.
– Мне не следовало вам этого сообщать, – пробормотала она.
– Что вы не умеете прясть? Почему это должно меня беспокоить?
– Я имею в виду свое имя. Мы не были представлены. Вам не следует даже знать моего имени, не то, что произносить его вслух.
Он хохотнул, в его груди загрохотало.
– Но ведь я вас увожу. Почему же мне нельзя произносить вашего имени?
– Увозите меня? – переспросила она.
– А вам бы хотелось?
Пенелопа, куда вы хотели бы помчаться?
