Брук могла бы разговаривать с ним. Брук и Чарлз беседовали о бизнесе, о юридических вопросах, о контрактах, о рассказах. Чарлз слушал Брук, уважал мнение Брук, ценил ее ум. Брук могла разговаривать с Чарлзом, и ему было при этом интересно. Но сможет ли она так?
Мелани вздохнула, в который раз проверяя содержимое только что собранного чемодана. В нем лежали яркие шорты, легкие футболки, сарафаны и купальники. Сверху она положила альбом, чтобы делать эскизы моделей, и пластиковую коробку с цветными карандашами. Какое-то время Мелани задумчиво держала руку на альбоме. Затем она вытащила его и карандаши из чемодана и положила их на место – в комнату для шитья. Она не станет рисовать модели на глазах у Чарлза – это было бы слишком глупо и самонадеянно.
Но не казалась ли она Чарлзу действительно слишком глупой и слишком самонадеянной? Что она может предложить ему? Ответ пришел на ум как тяжелое, болезненное потрясение. «А ты сама как думаешь, что ты можешь предложить ему? Твое безупречное, превосходное, красивое тело и твое безупречное, превосходное, красивое лицо. Может быть, Чарлз Синклер ужасно образованный и умный, но вместе с тем он еще и сексуальный, страстный мужчина. Что же касается тебя, Мелани Чандлер, то Чарлза волнует не твоя суть, а только твоя внешность».
Чарлз приехал в семь.
– Привет. Ты готова? Не забыла паспорт?
– Привет. Да. – Ответ Мелани прозвучал как: «Да, конечно». Хотя она вспомнила о паспорте только в половине седьмого утра.
Лимузин покинул Манхэттен и оставил позади уже с раннего утра полные машин улицы.
– Как было в Бостоне? – спросил Чарлз, когда они доехали до моста.
– Замечательно. Такое историческое место. Все старинное.
– Ты говоришь как истинная жительница Калифорнии, – улыбнулся Чарлз.
Мелани улыбнулась ему в ответ, но внутри у нее все сжалось. Брук никогда не сказала бы подобной глупости. Брук рассказала бы Чарлзу – а он бы с таким интересом слушал – интригующие подробности Бостонского чаепития.[5]
– Ты когда-нибудь была в Европе? – спросил Чарлз.
Мелани покачала головой. Она получила загранпаспорт только две недели назад.
– Но я буду там в августе и в сентябре.
– Знаю.
Конечно, Чарлз это знал. Мелани вспомнила его нескрываемое раздражение, когда им пришлось отложить съемки фильма «Сафайр» до октября из-за ее поездки в Европу. Но тогда это был совершенно другой Чарлз Синклер, правда? Теперешний улыбался ей, а его глаза излучали нежность.
– Я никогда раньше не уезжала из своей страны, – тихо призналась Мелани. «Поэтому, если хочешь, разверни лимузин и отвези меня обратно… Даже моя внешность – это фальсификация, Чарлз. На самом деле я не та практичная, искушенная женщина, какой выгляжу на фотографиях. Это всего лишь иллюзия, просто фотографический трюк».
Заметив беспокойство в ее глазах, Чарлз успокаивающе прикоснулся к ее руке.
До тех пор, пока они не заняли свои места в салоне первого класса, Чарлз все время продолжал держать ее за руку, отпуская лишь на короткие мгновения, когда было необходимо зарегистрироваться в аэропорту и пройти таможню.
– Не будем завтракать? – спросил Чарлз, когда Мелани покачала головой в ответ на вопрос стюардессы о том, что ей подать.
– Этого достаточно, – ответила Мелани, беря бокал шампанского.
– Ты ешь не слишком много.
– Не слишком. – «Именно поэтому у меня превосходное, красивое, безупречное тело, которое ты хочешь…»
Их разговор прервала информация пилота о плане полета. К тому времени, когда летчик закончил свое сообщение, Мелани, допив шампанское, достала из сумочки толстую книжку. Чарлз вынул из портфеля рукопись, взял еще шампанского для них обоих и начал читать.
Мелани уставилась на страницу своей книги, но читать не могла. Разве они не должны были бы разговаривать, и смеяться, и ближе узнавать друг друга? От шампанского ей стало тепло. Но ей не хватало мужества заговорить с ним. Куда подевалась ее способность флиртовать? Куда подевалось знаменитое обаяние Мелани Чандлер?
– Это должно стать самой настоящей сенсацией, – произнес Чарлз полчаса спустя. За эти тридцать минут Мелани не перевернула ни одной страницы своей книги.
– Очень захватывающая история.
– Почему бы тебе не прочитать это? – Чарлз протянул ей рукопись, которую читал, – рассказ «Гарнет», написанный Гейлен Элизабет Спенсер.
– О! Последнее сокровище.
Чарлз улыбнулся. Если кто-то и мог подшутить над Гейлен, скаламбурить в связи с названиями ее рассказов и имен ее героинь, то только Мелани. Может быть, Гейлен рассказала Мелани что-то насчет своего отъезда?
– Рукопись прибыла вчера. Обратный адрес – абонентский ящик на почте в Лейк-Форрест, штат Иллинойс.
Мелани кивнула. Она знала, куда уехала Гейлен. Она также знала адрес и телефонный номер ее флигеля на Мэйфлауэр-лейн. Очевидно, Гейлен не хотела, чтобы Чарлз знал ее адрес. Может быть, Чарлз был частью тайны, которую Гейлен упорно отказывалась раскрыть?
