– Это замечательный рассказ, Ник. – «Вот и все. До свидания».
– Спасибо.
«Кто будет прощаться первым?»
– Почему ты ничего не сказал мне?
– Послушай… Джейсон, и Чарлз, и Гейлен, и Мелани.
– Мы провели много времени, беседуя о коротких рас сказах, прежде чем в разговоре всплыли их имена. Это похоже на бросающуюся в глаза оплошность.
– За все это время ты первый раз позвонила мне не по служебным вопросам, и то только после того, как увидела мой рассказ, опубликованный в «Нью-йоркере». На что, по вашему мнению, смахивает это, советник?
– Ты словно допрашиваешь меня.
– Думаю, мой вопрос уместен. И ты прекрасно знаешь ответ, хотя, возможно, и не хочешь в этом признаться.
– И каков же ответ? – спросила Брук, зная его и надеясь, что у Ника есть совершенно другой вариант.
– Ответ заключается в следующем: внезапно Ник стал стоящим парнем. Ник теперь не просто полицейский. Он только исследует трущобы как полицейский, поскольку именно так поступают серьезные писатели. Ты сама понимаешь, они стремятся прочувствовать на своей шкуре то, о чем пишут. Как у меня получается?
Брук не ответила, но в ее голове быстро завертелись мысли. «Какова доля правды в том, что сказал Ник? Это так, но только частично, – поняла она, испытывая ненависть к своей предвзятости. – Только частично».
– Сколько в тебе снобизма, Брук, – сердито прошептал Ник и повесил трубку.
Никто из них не попрощался друг с другом.
– Я заказал столик на восемь часов в «Кольце». Я сказал Жаку, что ты можешь дать себе волю сегодня и съесть целых три стрелки спаржи.
– Я могу кутнуть и съесть даже четыре стрелки спаржи, – улыбнулась Мелани.
– Итак, я заеду за тобой около семи?
– Я не могу пойти сегодня вечером в «Кольцо», Чарлз.
– О?
– Мне нужно рано лечь спать. У меня уже темные круги под глазами. – Это было правдой из всего, что сказал Стив, но не остальное, хотя она больше всего боялась, что его предсказания сбудутся.
– О! Ладно.
– Ладно? Думаю, я попробую лечь спать около половины восьмого. – «Это на случай, если ты приедешь к семи».
– Отлично. Я позвоню тебе завтра.
«Нет, подожди, Чарлз. Не сердись. Я не имела в виду, что сегодня мы не можем побыть вместе».
– Хорошо.
– Спокойной ночи, Мелани.
– Спокойной ночи, Чарлз.
Мелани сидела рядом с телефоном минут двадцать. Чарлз ее неправильно понял. Она хотела встретиться с ним. Она хотела вместе с ним лечь в постель. Но разве они не могут просто обняться и уснуть? Или, может быть, это она неправильно понимает его? А может, Чарлз не хочет находиться рядом с ней, если они не собираются всю ночь заниматься любовью, вернее – сексом?
– Нет, – прошептала она. Они засыпали в объятиях друг друга каждую ночь после путешествия на Сент-Барт. Очень поздно, после того как занимались любовью, да, конечно, но…
Мелани взяла трубку и позвонила в пентхаус Чарлза. Она должна поговорить с ним. Ей необходимо знать.
Линия оказалась занята.
«Он звонит Вивеке, – насмехалось над Мелани ее задетое самолюбие. – Вивеке или какой-нибудь другой знакомой – одной из сотен женщин. Может, даже Брук. Нет. Возможно, он просто разговаривает с Джейсоном».
Мелани заставила себя подождать еще десять минут, прежде чем снова набрала номер. На этот раз никто не ответил на ее звонок.
Чарлза не было дома.
– Это Брук Чандлер из окружной прокуратуры. Лейтенант Эйдриан на месте? – Брук позвонила в девять часов утра, чтобы извиниться. Она практически не спала всю ночь: он прав, и она должна сказать ему об этом.
– Нет. Он на выезде по неотложному делу. Кто-то другой сможет помочь вам?
– Нет. Будьте любезны, передайте ему, что я звонила.
Мелани никогда не была на работе у Чарлза. Они ни разу не пытались встретиться друг с другом в рабочее время. Даже сейчас у нее был всего один час между фотосъемками. Этого времени совершенно
