правила? Так я врачом пойду, – промурлыкала Джемма.
– Если обещаешь не срываться со скал и соблюдать технику безопасности, то, так и быть, разрешу. – Эрнандо поиграл маленьким золотым божеством на груди Джеммы. – Когда вернемся из Европы, наш вертолет доставит нас к озеру Микчу-Кано, – вслух размышлял он. – И мы несколько дней проведем в нашей палатке. Ты согласна, любимая?
– Да, да и еще раз – да. А вода горячая по утрам у палатки будет? – улыбнулась Джемма.
Его карие глаза тоже смеялись.
– Обязательно. Горячая вода каждое утро и огненная страсть каждую ночь, – торжественно произнес Эрнандо. – А потом ты будешь заниматься детьми, – нежно проворковал он, нависая над Джеммой. – А делать их мы будем вместе.
Она крепко обняла Эрнандо, ощутив силу и жар его тела.
– Я люблю тебя, – прошептала она.
– Я хочу тебя, – ответил Эрнандо. – Хочу тебя всю целиком, сейчас и навсегда.
Его губы стали требовательными, и она почувствовала в них огонь всевластной, всепоглощающей любви.
Пять месяцев спустя палатки вновь стояли у озера, а вся команда сидела у костра. Ужинали.
– Вот опять все в сборе, – улыбнулась Джемма, глядя на отца, который осматривал сегодняшние находки Питера и Джеймса.
Сверкающий вертолет стоял на площадке недалеко от озера Микчу-Кано, и Начо очень гордился, что летал на нем уже несколько раз.
– Это твоя последняя экспедиция, – строго предупредил Джемму Эрнандо. – Я не желаю подвергать тебя ни малейшему риску. Вот когда появится ребенок, у тебя возникнет много других проблем, с археологией придется повременить. Да и сейчас не надо было тебя брать.
– Я сама врач и знаю, что мне можно, а чего нельзя. Я чувствую себя отлично, – заявила Джемма.
Эрнандо нежно обнял свою молодую жену.
– Сейчас ты уже экс-врач, дорогая. У вас теперь другие обязанности, сеньора Мендоз. Да я и сам теперь буду не так часто ходить в горы. Я не могу быть долго вдали от тебя.
– Мне тоже очень плохо, когда тебя нет рядом, – прошептала Джемма, счастливо прижимаясь к мужу. – Как ты думаешь, Начо знает, что я беременна? – тихо спросила она, увидев, что Начо ей радостно улыбается.
– Это очень старая нация. Они многое замечают и очень мало говорят.
– Начо может стать нам хорошей няней, – задумчиво проговорила Джемма. – Он не будет волноваться из-за пустяков. А вот папа слишком нервничает. Он даже собирается прислать сюда Маргарет. Просто смешно.
– Ничего смешного. Я доволен. Ведь тогда большую часть дня и всю ночь мы будем принадлежать друг другу.
– Я люблю тебя, Эрни.
– Скажи это снова, – велел он. – Я хочу услышать это еще раз.
– Я люблю тебя, мой ненаглядный.
– Навсегда?
– Навсегда, – кивнула Джемма торжественно, словно давая клятву.
Эрнандо обнял жену и прижал к себе.
– Уже скоро ночь, – сказал он. – Но почему они так коротки, когда ты принадлежишь мне. – Немного помолчав, добавил: – Кстати, Джемма, скоро твой отец будет работать здесь без нас. Думаю, он будет счастлив.
– Да, я знаю. Он счастлив.
Обнимая жену, он засмотрелся на заходящее солнце, делающее горы багряно-золотистыми, и вдруг взволнованно прошептал:
– Смотри, кондор.
Величавая черная птица парила в высоте. Ее силуэт четко вырисовывался на ослепительно-золотом диске солнца. Джемма и Эрнандо не могли оторвать взор от этого восхитительного зрелища до тех пор, пока птица не скрылась из виду.
– Дух Анд, – прошептал Эрнандо.
– А для меня дух Анд, – тихо проговорила Джемма, – это ты, мой любимый!
