заставило всегда такого недоверчивого пса так умильно вилять хвостом и так преданно заглядывать в глаза незнакомке? Не в силах сдержать любопытство, она чуть было не бросилась бегом к входной двери, но возникшая в ту же секунду резкая боль в спине заставила ее еще крепче ухватиться за спинку стоявшего у окна кресла. Что-то неуловимо знакомое было в облике приближавшейся к дому девушке, но, глядя на спрятанное за темными очками лицо, Нина Гаррисон никак не могла понять, кто это. Осторожно сев в кресло, она расправила складки теплой шали и, постаравшись не выдать мучившее ее любопытство, обратила взор к двери. — Миссис Гаррисон, вас спрашивает некая молодая особа, — раздался спустя несколько минут голос дворецкого. — Она отказалась назвать свое имя, но утверждает, что вы будете рады повидать ее.
— Можешь впустить ее, Кортни, и скажи жене, чтобы накрыла чай в голубой гостиной.
Отпустив дворецкого, Нина с неудовольствием отметила, что не дала более подробных указаний насчет чая. Если то, о чем она вдруг подумала, правда, следовало бы подать к чаю ореховый пудинг.
Нужно было чем-то занять себя и, оглянувшись вокруг, Нина притянула к себе корзинку с рукоделием. Взяв почти уже довязанную шаль, она даже сделала несколько движений крючком и отложила ее, лишь когда расстояние между нею и вошедшей в комнату девушкой сократилось до нескольких ярдов.
— Доброе утро, миссис Гаррисон. Рада видеть вас в добром здравии.
При звуках этого голоса Нина едва нашла в себе силы справиться с охватившим ее волнением, выдала которое лишь пробежавшая по телу слабая дрожь.
— Доброе утро, Джесс. Мне следовало бы сразу догадаться, что это ты. Никому другому Шэдоу не стал бы так радоваться. Честно говоря, я думала, что никогда уже не увижу тебя, но, слава богу, это не так. Где ты была все это время? И что заставило тебя вернуться?
— Ужасно долгая история, миссис Гаррисон, но если в нескольких словах, то все это время я провела в Лондоне, работала в журнале «Lady’s life». Что же касается моего возвращения, то я просто ужасно соскучилась по дому.
— По дому? Неужели ты имеешь в виду «Фледжберри», Джесс?
— Именно. И, как ни странно, вот уже два дня я живу там. И это как раз то, о чем бы мне хотелось поговорить с вами, мисс Гаррисон.
— Ты порядком удивила меня, девочка, но, как бы ни было велико мое любопытство, разговор мы продолжим, лишь перейдя в голубую гостиную. Надеюсь, ты все так же любишь булочки с карамелью и черничное варенье?
— О да! — счастливо рассмеялась в ответ Джессика. — Булочки миссис Кортни всегда были достойны настоящего восхищения, даже Ланьи признавал это.
— Да, Ланьи знал толк в выпечке. Я узнала от него множество великолепных рецептов, таких, каких никогда не встретишь в кулинарной книге. Где он теперь?
— Во Франции, у своего сына. Я звоню ему раз в месяц, и он рассказывает мне о своем сыне и внуках, у него их двое. Мальчику Анри девять лет, а девочке Мишель семь.
— Фантастическая история. Настоящее доказательство того, что в жизни встречаются куда более закрученные сюжеты, чем в романах.
Но что все же произошло с тобой, Джесс? И этот новый хозяин «Фледжберри», неужели он не знает, кто ты?
Свой вопрос Нина задала лишь после того, как была съедена последняя булочка и выпита последняя чашка чая.
— Мой ответ наверняка шокирует вас, миссис Гаррисон, но новый владелец «Фледжберри» думает, что я ваша родственница. Вернее, я сама сказала ему об этом. А попала я к нему в качестве няни для его сына. Еще одна невероятная история, не правда ли?
— ?Значит, ты теперь моя племянница? И как, позволь узнать, твое имя?
— ?Аманда Льюис.
— Аманда Льюис, — словно пробуя имя на вкус, повторила Нина. — Не Джессика Крафт, но звучит не так уж и плохо.
— Вы сердитесь на меня, миссис Гаррисон? — встревоженно спросила Джессика.
— Пока нет. Ведь мне неизвестна причина столь неожиданно возникшего родства.
— Честно говоря, я и сама не знаю, что толкнуло меня на эту ложь, это получилось как-то само собой, а потом, когда мистер Тейлор предложил мне стать няней его сына, отступать от этих слов было уже поздно. Вот, собственно, и все.
Взгляд пожилой женщины был полон такой мудрой снисходительности и проницательности, что Джессике стало не по себе. Но, стараясь придерживаться своей версии, она с честью выдержала это испытание.
— Можешь не говорить больше ни о чем, — произнесла Нина после довольно продолжительного молчания. — Каким бы оно ни было, я уважаю твое решение и верю, что ты не опозоришь имя Гаррисонов. Пожалуй, ты единственный человек в этом мире, кому я могла бы сказать такие слова, а это, как ты знаешь, дорогого стоит.
— Спасибо, миссис Гаррисон. Я обязательно расскажу вам обо всем, но позже. Когда сама окончательно разберусь в сложившейся ситуации. Я и не думала, что так получится, но в какой-то миг тоска по «Фледжберри» стала столь невыносимой, что я не смогла отказаться от соблазна вновь очутиться в стенах родного дома.
Прожив достаточно долгую жизнь, Нина Гаррисон была уверена в том, что хорошо разбирается в природе человеческих страстей. Она готова была биться об заклад — не только тоска по дому явилась истинной причиной отразившейся в глазах Джессики боли. Было что-то еще, но об этом она могла пока лишь догадываться.
— Извини, что спрашиваю об этом, Джесс, но как все же получилось, что этот мистер Тейлор стал хозяином не только дома, но и всего его содержимого? Ходило так много слухов, но я не верила ни одному из них.
— Честно говоря, я и сама толком не знаю, что толкнуло его на этот шаг. Дэниел Тейлор сам предложил отцу подобный вариант сделки. Может, ему понравилась наша мебель и картины, а может, просто не захотелось возиться с распродажей и покупкой новых вещей. Я была по-настоящему ошеломлена, увидев, что в доме нет практически никаких изменений. Даже показалось, что стоит закрыть глаза — как услышу шаги отца по лестнице. Мне и самой хотелось бы разобраться во всем этом, и это одна из причин, почему я здесь.
— А этот мальчик, Кевин, он и в самом деле настоящее маленькое чудовище? Так по крайней мере отзываются о нем остальные соседи.
— О нет! Кевин просто очарователен. Мы довольно быстро нашли с ним общий язык, и он совсем не чудовище. Наоборот, Кевин ужасно одинокий ребенок, и мне хочется внести хоть капельку тепла в его жизнь.
Горячность тона Джессики заставила миссис Гаррисон чуть заметно приподнять брови. Крошечные кусочки головоломки постепенно начали выстраиваться в ее сознании в правильный рисунок, но она не собиралась никого, тем более Джессику, посвящать в это.
— Миссис Гаррисон, так я могу надеяться, что, если вдруг мистер Тейлор спросит вас обо мне, вы подтвердите…
— Конечно! Не беспокойся, Джесс. Можешь даже навестить меня как-нибудь вместе с Кевином. Карамельные булочки есть в моем доме всегда, а если предупредишь заранее, я попрошу миссис Кортни приготовить еще и ореховый пудинг.
— Ореховый пудинг! Вот уж не думала, что вы помните о моих пристрастиях.
— Такое не забывается. Вы с Линдой утащили кастрюлю с пудингом на чердак, а Кортни чуть не свела меня с ума, твердя, что в дом проникли воры и следует вызвать полицию.
— Потом мы с Линдой ужасно жалели о своей проделке, — счастливо засмеявшись, сказала Джессика. — Мы так объелись, что у нас разболелись животы, а вы поили нас лекарством и делали вид, что понятия не имеете о причине нашего недомогания. Какое же славное было время!
— Действительно, славное. Тогда мир был совсем другим. Всего каких-то пятнадцать лет назад, но кажется, что с тех пор прошла целая вечность.
