– Вы, Рейны, чертовски самонадеянны.
– Чертовски? Ты выражаешься, как пират, жена моя.
– Уверена, что нет.
Он прижался губами к ее векам и почувствовал щекотание ресниц.
– Я хотел бы еще раз услышать слова, которые ты произносила, когда вытаскивала меня из озера. Что ты тогда говорила?
Онория нахмурилась, и ее брови шевельнулись под его губами.
– Ты прекрасно помнишь, что я говорила.
– Я хочу услышать это опять. Я приказываю тебе, как муж и как капитан.
Онория лежала не шевелясь и долго смотрела на выкрашенные в белый цвет доски над ними. Кристофер ждал. Умел ждать.
Наконец ее губы дрогнули:
– Я сказала тогда, что люблю тебя. Он наклонился поближе.
– Что, что? Я не расслышал.
– Ты все слышал, Кристофер, – процедила она сквозь зубы.
– Ты едва шевелила губами. – Он повернул ее лицо к себе. – Я хочу, чтобы ты сказала это громко и отчетливо, жена моя.
Онория бросила на него испепеляющий взгляд. Отбросила его руку и села прямо, едва не ударившись головой о балку.
– Я сказала, что люблю тебя, Кристофер Рейн! – крикнула она.
– О да, кажется, именно это ты говорила тогда. – Он погладил ее щеку. – Я тоже люблю тебя, Онория.
– Будь проклята эта пещера.
– Я уже проклял ее, – сухо сказал Кристофер. Значительная часть его кожи была содрана, когда он полз по туннелю и во время падения. Заживление проходило болезненно.
Онория встревожилась:
– Как ты себя чувствуешь? Может быть, надо сделать новую перевязку?
Насколько он помнил, ему доставляло удовольствие прикосновение ее рук, когда она перевязывала его, однако он покачал головой и снова привлек Онорию к себе.
– Я чувствую себя уже лучше. Полежи со мной немного.
Она легла на спину и, соединив свои пальцы с пальцами мужа, обвила его рукой свою талию. Яркое солнце, отразившись от воды, осветило низкие белые балки каюты.
– Кристофер?
– Ммм? – промычал он, вдыхая аромат ее волос. Что мы будем делать с этим золотом?
Он усмехнулся.
– Я куплю тебе роскошный дом, шикарную карету и самые модные платья. Ты будешь жить, как принцесса.
– Меня устраивают и старые муслиновые платья, в которых я хожу по твоему кораблю.
Он положил руку ей на грудь. Под платьем она носила только тонкую сорочку, чтобы не просвечивало тело. Ему нравилось, что она не носит корсет, бандаж и прочие аксессуары, отделяющие его от нее.
– Мне гоже они нравятся, – пробормотал он.
– Как хорошо, что ты наладил отношения с Джеймсом.
– Теперь он мой шурин, к сожалению. И все же лучше, если в нашей большой семье будет царить согласие, как ты считаешь?
– Спасибо, Кристофер. Я так люблю Диану! Даже представить себе не могу, что никогда больше не увижу ее. Я примирилась с Джеймсом только ради нее.
– Но ты ведь любишь своего негодного брата, не так ли? Онория задумалась.
– Да, несмотря ни на что. Просто Джеймс не считает нужным проявлять свои чувства. Впрочем, я тоже.
– Должен сказать, что ты очень наглядно проявляешь свою любовь. По крайней мере ко мне.
Она посерьезнела.
– Это страсть. А любовь и страсть не одно и то же.
– Пусть любовь и страсть сольются вместе, и тогда посмотрим, что из этого получится.
Онория удивленно посмотрела на него и улыбнулась. Ее взгляд вызвал жар в его крови.
– О чем ты думаешь? – спросил Кристофер. Онория не ответила. Она опрокинула его на спину и стала ласкать. Затем перекинула свою ногу через его торс и опустилась на него. Он вошел в нее, скользкую и манящую.
