человека в лоб, фонтаном хлынула кровь — статуэтка, которую успел прихватить Брент.
Каким-то образом они скатились со ступенек, по пятам неслись уже пришедшие в себя два охранника, которых Брент свалил в начале потасовки. У Марвика сдавило грудь, он знал, ему ни за что не преодолеть длинных, открытых улиц и его схватит городская стража. Но затем из темноты выступила еще одна фигура: тот самый высокий мужчина, мелькнувший перед тем, как мальчишки проникли в особняк. Жесткие, черные, курчавые волосы незнакомца едва тронула седина. Как ни странно, на губах его играла беззаботная улыбка. Он бестрепетно шагнул в центр хаоса, вращая тяжелую прогулочную трость, словно сухую веточку. Трость моментально обрушилась на голову одного из преследователей, затем метнулась к другому, и они тотчас же улеглись на ступени, тихие и спокойные, как спящий Марвик. А мальчишки понеслись по улицам Белфара в сопровождении хохочущего незнакомца, который сказал, что его зовут…
— Марвик!
Его трясли за плечи. Хрупкие сновидения умчались прочь, белфарский вор открыл глаза и увидел перед собой хмурое лицо Брента. Лицо, которое показалось сейчас таким старым.
— Просыпайся, — приказал Брент. — Пора ехать. Мы проспали больше пяти часов.
Марвик молча кивнул и спустил ноги с соломенного тюфяка, предоставленного ему благодаря серебряной монете Брента. Он задался вопросом, что снится Бренту, и снится ли ему хоть иногда их белфарское прошлое, его юность, проведенная с Марвиком и Карном. А затем, припомнив рассказ своего приятеля о несчастье, приключившемся с Карном, Марвик изумился: неужели этот большой смеющийся мужчина может выносить пожизненное заключение в кресле на колесах? Внезапно Марвик ощутил невероятное облегчение от того, что не последовал за двумя друзьями в Прандис, что его не было там, когда с Карном случилась беда. Он не желал, чтобы его сновидения посещал этот образ.
Натягивая сапоги, Марвик бросил взгляд в окно. Смеркалось, солнце только-только начало опускаться за горизонт. Рыжеволосый вор надеялся на полноценный ночной сон, но зато, путешествуя по ночам, их не будут сводить с ума палящие солнечные лучи.
Закончив надевать свой некогда столь элегантный костюм, Марвик решил, что неплохо бы обзавестись одеждой, более подходящей для путешествия.
Со вздохом оглядев себя, он присоединился к приятелю в огромной общей комнате, примыкавшей к снятому им помещению. Брент наполнял холщовую сумку еще дымящимися кукурузными булочками, только что вынутыми хозяйкой из печи.
— Булочки пахнут восхитительно, — заметил Марвик, получив улыбку признательности от хозяйки.
Брент, как всегда, не был расположен обмениваться любезностями. В тусклом свете сальной свечи он выглядел не менее хмурым, чем обычно. Дневной сон не улучшил его расположения духа.
— Мы хотели бы приобрести двух запасных лошадей, — коротко бросил Брент. — У нас впереди долгий путь.
Хозяйка наклонила голову, не забывая во время разговора приглядывать за выпечкой.
— Прошу прощения, сэр, но у нас только две упряжные лошади, они пригодны для плуга, а не для таких господ, как вы.
Брент разочарованно нахмурился. Без сомнения, фермер согласился бы продать и лошадей, и плуг, предложи он ему достаточно денег, но упряжные лошади действительно не годились для погони. Брент подхватил мешок с выпечкой, повернулся и направился к двери.
— Спасибо за гостеприимство, — сказал Марвик и слегка поклонился, выходя вслед за своим молчаливым товарищем на улицу. «Стыдно, что Брент все такой же невежа», — подумал он. А сколько сил приложил Карн, пытаясь привить ему хорошие манеры…
Оба молча оседлали коней и понеслись по дороге в наступающей ночи. Настроение лошадей, похоже, изрядно улучшилось. Несколько часов передышки вкупе с овсом и сеном смягчили последствия тяжелого труда последних дней. «Лошади смогут показать неплохой результат», — хихикнул про себя Марвик.
Дорога выглядела пустынной — к вечеру все путники покидали тракт в поисках укромных местечек для ночлега, — и Марвик почувствовал, что ему как-то недостает Имбресс, Харнора и Лэца. Не то чтобы он ожидал, что трое агентов сделают это путешествие приятным, но просто звук множества копыт на плотно утрамбованной дороге мог в какой-то мере скрасить одиночество. Это чувство буквально захлестнуло белфарского грабителя, а присутствие Брента, скорее, усугубляло, а не смягчало его.
— Интересно, как далеко ушла Имбресс со своими помощниками? — вслух подумал Марвик, но Брент ответил лишь равнодушным хмыканьем.
Однако ответ не замедлил последовать. Примерно через четыре мили они миновали находившуюся на другой стороне дороги небольшую ферму. Рожок месяца едва показался над горизонтом, и бодрый дымок, поднимавшийся из трубы, придавал всему строению уютный вид. Но когда путники рысью миновали ферму, раздался крик, и через несколько секунд Марвик увидел одного из мужчин-агентов (он не успел разобрать, кто именно это был), который выбежал из дома и помчался к конюшне, на ходу сражаясь с рубашкой, — помощник Имбресс пытался, не расстегивая, натянуть ее через голову.
Марвик искоса взглянул на приятеля и в первый раз за все путешествие увидел на его губах слабый намек на улыбку.
Спустя пятнадцать минут Марвик уловил вдали топот копыт, бешеным галопом их нагоняло несколько лошадей. Топот усилился до громоподобного крещендо, а затем резко оборвался, когда всадники натянули поводья своих скакунов. Марвику не было нужды оборачиваться, он и так знал, что Елена Имбресс находится теперь в тридцати ярдах позади них — то же самое расстояние, что и накануне, — а затем она и ее спутники вновь пришпорили лошадей. Эта женщина до поры до времени останется позади — разумеется, к ним она не присоединится, — она достаточно хитра и не станет пытаться обогнать Брента. Подобная провокация обернулась бы просто дорогостоящей игрой в чехарду верхом на конях, в результате которой лошади устали бы гораздо раньше и без достаточных на то оснований. Итак, Имбресс просто неслась по пятам, так что из-под копыт летели камни. «Упорная женщина, — подумал Марвик. — Мужественная». Неужели Брент, упрямый, как мул, наконец-то встретил достойного противника? Рыжеволосый грабитель решил, что эта Имбресс заслуживает более пристального внимания.
И потому примерно часа через два, когда ночная тьма окутала их своим плащом, Марвик слегка придержал своего коня. Ничего особенного, просто чуть замедлился темп скачки, что позволило Бренту в одиночку возглавить погоню. Спустя несколько мгновений гнедой скакун Имбресс почти обогнал его собственного.
— Вы должны быть вместе с Каррельяном, — коротко заметила Имбресс.
Марвик в насмешливом изумлении прижал руку к груди.
— Вы давно знаете Брента? Я слышал, что после переезда в Прандис он заметно улучшил качество своего окружения.
— Поезжайте со своим другом, — фыркнула привыкшая к повиновению Имбресс.
— Но вы гораздо более разговорчивы, чем Брент, — возразил Марвик, и его синие глаза блеснули. — И, честно говоря, на вас смотреть гораздо приятнее. Как говорила моя мамаша, в корзине кислых яблок ищи то, что без пятнышек.
Имбресс недовольно нахмурилась, но ничего не сказала. Вместо этого она подняла руку и сделала жест мизинцем. В ту же секунду к ним галопом подлетел более крупный из ее спутников. «Лэц», — решил Марвик, хотя он все еще не был уверен, что правильно запомнил имена агентов.
В чем он не сомневался, так это в угрожающей манере, с которой тот извлек из ножен меч.
— Ого, — хмыкнул Марвик. — А я еще сокрушался, что мы завязли в тоскливой рутине. Какое разочарование после столь многообещающего начала облаченные в черное оперативники, таинственный маг, лысый убийца, впечатляющая схватка да еще потусторонние силы на закуску…
— Тебе бы лучше не слушать бредни своего друга насчет убитых министров и тирсианского заговора, — взревел Лэц, но, поймав короткий взгляд Имбресс, тут же умолк. Марвик решил, что Лэц и был тем парнем, что улепетывал из фермерского дома прошлой ночью, — огромный синеглазый блондин, по всей вероятности уроженец северных равнин. Харнор был ниже ростом, хотя и выше шести футов. Судя по виду — по искривленному носу, широкому шраму на щеке, похожему на второй рот, — профессиональный боксер.
— Кстати говоря, — промурлыкал Марвик, расплываясь в улыбке, — Брент ни словом не обмолвился о
