в известность о выселении руководство республики, хотя оно тоже разделило общую участь.
За шесть дней до начала операции, 17 февраля, в Грозный прибыл Лаврентий Берия с группой высокопоставленных генералов из Москвы. Приезд всего руководства МВД СССР ничего хорошего не сулил. Берия потребовал от руководства республики полнейшей конфиденциальности, предупредив, что все, что они услышат, является государственной тайной особой значимости, за разглашение которой виновные, независимо от занимаемой должности, будут привлечены к уголовной ответственности вплоть до высшей меры наказания. Об этой мере были предупреждены и те немногие, кого вызывали в Совнарком Чечено- Ингушетии на узкое совещание. Заявление Берии о предстоявшем выселении было как гром среди ясного неба. К чести руководителей республики, они пытались протестовать, уговаривать Берию. Почему выселяют всех? В чем повинны дети и женщины? У многих вызванных в Совнарком по двое-трое братьев воевали на фронтах, немало вернулись домой инвалидами. Им-то за что такой позор? Они ведь кровь за Родину пролили.
Берия, зловеще сверкнув стеклами своего знаменитого пенсне, резко оборвал присутствовавших, заявив, что на сей счет есть решение правительства СССР, отменить которое никто из сидящих здесь не в силах. Серов, чтобы хоть как-то сгладить впечатление, промямлил: ничего, это временная мера. Как только улучшатся дела на фронте, а это произойдет довольно скоро, многим можно будет вернуться. А сейчас интересы боевого обеспечения фронта требуют создать… Стеклышки пенсне блеснули в сторону говорившего, и тот умолк, не закончив фразу.
В тот же день, 17 февраля, Берия докладывал председателю Государственного комитета обороны Сталину: «Подготовка операции по выселению чеченцев и ингушей заканчивается. После уточнения взято на учет подлежащих переселению 459 486 чел., включая проживающих в районах Дагестана, граничащих с Чечено-Ингушетией и в гор. Владикавказе.
Учитывая масштабность операции и особенность горных районов, решено выселение провести (включая посадку людей в эшелоны) в течение 8 дней, в пределах которых в первые 3 дня будет закончена операция по всей низменности и предгорным районам и частично по некоторым поселениям горных районов, с охватом свыше 300 тыс. человек.
В остальные 4 дня будут проведены выселения по всем горным районам с охватом оставшихся 150 тыс. человек…
…Горные районы будут блокированы заблаговременно…
В частности, к выселению будут привлечены 6-7 тыс. дагестанцев, 3 тыс. осетин из колхозного и совхозного актива районов Дагестана и Северной Осетии, прилегающих к Чечено-Ингушетии, а также сельские активисты из числа русских в тех районах, где имеется русское население…
…Учитывая серьезность операции, прошу разрешить мне остаться на месте до завершения операции, хотя бы в основном, т. е. до 26 – 27 февраля 1944 г.».
Обращает на себя внимание дата, выбранная для выселения. 23 февраля – День Красной Армии. Всенародный праздник с этого дня становился для двух народов днем национальной трагедии и траура.
К выселению привлекали представителей соседних народов, что усложняло взаимоотношение между ними, сеяло вражду на долгие годы. Обидчиков запоминали, тем более что они приехали не откуда-то с Дальнего Востока, как Гвишиани, а жили рядом, бок о бок.
«Для успешного проведения операции по выселению чеченцев и ингушей, – докладывал Берия Сталину, – после Ваших указаний в дополнение к чекистско-войсковым меропритиям проведено следующее:
1. Было доложено председателю СНК Чечено-Ингушской АССР Моллаеву о решении правительства о выселении чеченцев и ингушей и о мотивах, которые легли в основу этого решения. Моллаев после моего сообщения прослезился, но взял себя в руки и обещал выполнить все задания, которые ему будут даны в связи с выселением. Затем в Грозном вместе с ним были намечены и созваны 9 руководящих работников из чеченцев и ингушей, которым и было объявлено о ходе выселения чеченцев и ингушей и причинах выселения».
Было доложено председателю СНК… Не первому секретарю обкома, а именно председателю СНК. Существенная разница. Обком партии в то время возглавлял русский по национальности, что давало повод некоторым нагнетать вокруг этого обстоятельства определенные страсти. Мол, русский партийный секретарь бездумно выполнил указания Москвы, поскольку был ее глазами и ушами, чуждыми чечено-ингушскому народу, его жизненному укладу и традициям.
Эта деталь важна ради исторической истины, поскольку в сознание чеченского народа сейчас, когда взят курс на построение исламского государства, постоянно вдалбливается русофобия.
Продолжим донесение Л. Берии Сталину от 22 февраля 1944 года: «…40 республиканских партийных и советских работников из чеченцев и ингушей нами прикреплены к 24 районам с задачей подобрать из местного актива по каждому населенному пункту 2-3 человека для агитации.
Была проведена беседа с наиболее влиятельными в Чечено-Ингушетии высшими духовными лицами Б. Арсановым, А.-Г. Гайсумовым, они призывались оказать помощь через мулл и других местных авторитетов…
…Выселение начинается с рассвета 23 февраля с.г., предполагалось оцепить районы, чтобы воспрепятствовать выходу населения за территорию населенных пунктов. Население будет приглашено на сход, часть схода будет отпущена для сбора вещей, а остальная часть будет разоружена и доставлена к местам погрузки. Считаю, что операция по выселению чеченцев и ингушей будет проведена успешно».
Схема операции выглядела на бумаге идеально. Всех собирают на сход, правда, предварительно оцепив селение, чтобы и мышь не пробежала. Женщин, стариков и детей отпускают домой за вещами, правда, предварительно разлучив с мужьями и отцами, которых следует погрузить в машины и отправить неизвестно куда.
Но схема схемой, а жизнь жизнью. В Москве Кремль, Сталин, шифровки Берии, а в аулах Чечено- Ингушетии снег, горы, непроходимые дороги, бестолковые, по мнению энкаведешников, вайнахи, которых операция застала кого в гостях, кого на похоронах, кого в пути по другим житейским надобностям. Повседневная жизнь простого человека тоже многообразна, это только верховным головам кажется, что она не простирается дальше плетня своего дома и околицы родного аула. К тому же это живые люди, а не какие-то бессловесные фигурки на крупномасштабных картах кремлевских стратегов. Если люди живые, значит, у них есть чувства, есть беспокойство о родственниках, есть в конце концов естественное стремление уберечься.
Однако эти моменты в расчет не принимались. Заканчивались последние приготовления к запуску страшной беспощадной машины, равнодушное вращение маховика которой должно было перемолоть судьбы двух народов.
И вот реляция о движении запущенного во весь оборот страшилища-молоха:
«Сегодня, 23 февраля, на рассвете начали операцию по выселению чеченцев и ингушей. Выселение проходит нормально. Заслуживающих внимания происшествий нет. Имели место 6 случаев попытки к сопротивлению со стороны отдельных лиц, которые пресечены арестом или применением оружия. Из назначенных к изъятию в связи с операцией лиц арестовано 842 человека. На 11 час. утра вывезено из населенных пунктов 94 тыс. 741 чел., т. е. свыше 20 проц., подлежащих выселению, погружены в железнодорожные вагоны из этого числа 20 тыс. 23 человека. Берия».
На другой день – новое донесение. И тоже в Государственный комитет обороны, Сталину:
«Докладываю о ходе операции по выселению чеченцев и ингушей на утро 24. II. Вывезено из населенных пунктов 333 тыс. 793 чел., из этого числа погружено в железнодорожные эшелоны 176 тыс. 950 чел. Во второй половине дня 23 февраля почти во всех районах Чечено-Ингушетии выпал обильный снег, в связи с чем создались затруднения в перевозке людей, особенно в горных районах».
Сама природа, казалось, противилась, восставала против зловещего плана кремлевских верховных голов. Но, как говорится, сила солому ломит. В выселении народов Северного Кавказа принимали участие 19 тысяч оперативных работников НКВД, НКГБ, управления военной контрразведки «Смерш» и до 100 тысяч военнослужащих внутренних войск. Сто тысяч человек – это десять полнокровных стрелковых дивизий или три общевойсковые армии. По численности личного состава – почти фронт времен Великой Отчественной войны!
Победив «противника», доблестные войска генерального комиссара госбезопасности Лаврентия Берии, не потеряв ни одного человека, возвращались из района проведения операции «Горы» к местам
