Тайны ушедшего века. Границы. Споры. Обиды

об их переименовании. В Белоруссии в 35 городах и 24 поселках были улицы Суворова, не считая 23 одноименных колхозов и совхозов. Было заявлено, что существование музея А. В. Суворова в городе Кобрине (Брестская область) и суворовского училища в Минске является «глумлением над памятью народной», поскольку в этих учреждениях «прославляется освободительная роль» и «наука побеждать» А. В. Суворова.

Как пример исторического невежества, приводился случай из Великой Отечественной войны, когда сформированная из числа поляков дивизия имени Т. Костюшко после нескольких удачных операций была представлена к награждению орденом Суворова. В верхах сидели дремучие невежды, которые и слыхом не слыхали об усмирительной акции Суворова против героя национально-освободительного движения в Польше и Белоруссии Тадеуша Костюшко. Можно себе представить реакцию дивизии на это награждение! И только в последний момент орден Суворова заменили на другой.

Возвращаясь к теме празднования 200-летия восстания Костюшко, следует отметить, что призыв к переименованию улиц, носящих имя Суворова, поддержки не нашел. Изменение названий – прерогатива местных органов власти. Они в большинстве своем и в 1994 году стояли на твердых пророссийских позициях, считая подобные призывы фальсификацией истории белорусского народа и белорусско-российских отношений.

Что касается концертов и прочих культурных мероприятий, то они состоялись во многих городах Белоруссии. Достаточно было выпущено и буклетов, плакатов, значков, а также иных сувениров с исторической символикой. На официальном правительственном уровне эта дата не отмечалась. Позиция белорусской прессы разделилась: издания, учрежденные правительством, давали в юбилейных статьях оценку восстанию как восстанию против царизма, который жестоко эксплуатировал простой люд. Оппозиционные, а также ряд независимых газет называли события 200-летней давности выступлением против русификации белорусов, за свое национальное освобождение, за самостоятельный путь развития.

Историческая наука после падения коммунистического режима стала одним из главных направлений политической борьбы в Белоруссии. Началось новое прочтение, а в ряде случаев и явный пересмотр традиционных концепций истории белорусского народа и белорусско-российских отношений.

Значительные коррективы, например, вносятся в трактовку событий, связанных с войной 1812 года. Раньше всячески подчеркивалось, что на территории Белоруссии Наполеон впервые почувствовал силу народного сопротивления. Рассказывалось о боевых действиях многочисленных партизанских отрядов, которые не давали покоя захватчикам ни днем, ни ночью, о крестьянском саботаже поставок продовольствия оккупантам. Белорусские партизаны даже заперли в Витебске 12-тысячный французский гарнизон, и Наполеон вынужден был посылать туда войска, чтобы спасти своих солдат.

Эти факты не отрицаются и сегодня, но в оборот запускаются и новые, не известные прежде массовому читателю. Публикуются архивные документы, из которых следует, что в отличие от занятых соседних русских областей в Латвии, где действовала оккупационная администрация, Белоруссия и Литва считались Наполеоном «освобожденными от русского ига». Обнародован манифест, принятый с согласия императора на третий день после вступления французов в Вильно, об образовании Комиссии временного правительства Великого княжества Литовского. Наполеон возвратил белорусам и литовцам их государственность, отнятую Петербургом 40 лет назад. Возрожденное Великое княжество Литовское объявило себя союзником Франции со всеми вытекающими отсюда обязательствами.

Союзниками Наполеона в то время были Пруссия, Австрия, Голландия, Швейцария, Польша. От них император требовал войск и поставок продовольствия. В походе на Россию больше всех послала войск Польша – 36 тысяч, меньше всех – 16 тысяч – Швейцария. Белоруссия и Литва поставили почти 25 тысяч, но в боевых действиях против российских армий участвовала едва ли четверть. Правда, один полк, сформированный из дворянской и студенческой молодежи, которым командовал уроженец города Слонима генерал Ян Конопко, Наполеон причислил даже к своей императорской гвардии.

В том, что белорусское дворянство приветствовало Наполеона – вступало в ополчение, жертвовало драгоценности, а в церквах и костелах служило благодарственные молебны, виноват был петербургский двор. Своей неумной национальной политикой он сеял распри между русскими и белорусами, ставя последних в положение бесправных рабов. Крестьянские волнения вспыхивали одно за одним. Многие умнейшие люди того времени предлагали пути решения этого вопроса, но Петербург оставался глух и нем к вносимым проектам. За год до вторжения Наполеона белорусский магнат Михаил Огиньский предложил Александру I вариант, по которому из восьми губерний, в том числе Виленской, Гродненской, Минской, Витебской, Могилевской, восстанавливалось Великое княжество с определенной автономией от России. Великой княгиней, наместницей царя, предлагалось стать Екатерине Павловне, сестре Александра. Документ предусматривал личное освобождение крестьян. Намечалось создание 100-тысячной армии, которая входила бы в состав российской, но носила бы отличное от нее обмундирование. Однако в Петербурге на проекте поставили жирный крест.

Наполеон сыграл именно на этом: пообещал освободить крестьян и возродить белорусскую государственность. В Белоруссии знали, что французский император освободил польских крестьян от крепостничества еще в 1807 году. С приходом Наполеона в Белоруссию крестьяне начали сводить давние счеты с помещиками – разоряли усадьбы, навлекали на них толпы мародеров. Все это и назвали потом партизанской войной.

Справедливости ради следует отметить, что белорусские полки были не только в наполеоновской, но и в российской армии. Каждое историческое явление всегда сложно и противоречиво, а односторонняя его интерпретация в угоду конъюнктурным соображениям неизбежно приводит к тому, что через некоторое время замалчиваемая сторона явления все равно становится известной и сопровождается большими нравственными потрясениями.

Сколько белорусов было в русских войсках? После окончательного воссоединения Белоруссии с Россией, или окончательной аннексии Белоруссии Россией (каждый выбирает нужное), только за 1796-1799 годы в российкую армию было взято 49 тысяч белорусов, а с 1801 до 1812 года – 130 тысяч. Это кроме шляхты, которая пополняла русский офицерский корпус. Служили белорусы-рекруты в дивизиях, входивших в состав армии Барклая-де-Толли и Багратиона.

А сколько было белорусов во французской армии? Выше уже говорилось, что Наполеон создал Комиссию временного правительства Великого княжества Литовского. Она присягнула на верность императору. Это означало, что Белоруссия формально была провозглашена союзницей Франции. Предполагалось создать 100-тысячное войско, но реально успели выставить для действующей армии 5 полков пехоты и 4 уланских полка – около 24 тысяч человек. Отдельный уланский полк числом 3 тысячи сабель выставил за свой счет князь Доминик Радзивилл. Была сформирована и белорусская артиллерийская батарея, она присоединилась к корпусу Ю. Понятовского.

Стало быть, с одной стороны стреляли белорусы, одетые в мундиры русской армии, а с другой – белорусы, но только в мундирах французского императора Наполеона. И стреляли друг в друга…

Замалчиваемые исторические факты, становясь достоянием широкой общественности, воспринимаются по-разному. Одни видят в них торжество справедливости: «Надо знать всю правду! Страшно, когда от народа скрывают даже его собственную историю!» Другие пугаются: «Караул, кругом национализм и русофобия! Экстремисты-фальсификаторы истории разжигают антироссийские и антирусские настроения!» Конечно, многое зависит от того, как комментируются архивные документы: объективно, с учетом всех противоречий эпохи, или однобоко, с обвинительным уклоном. Безусловно, каждый вариант может дать тот результат,